однажды мы закончим постановку в память о Кристи.
Я подпёрла голову рукой. Рейнольдс закончил говорить о погибшей студентке и продолжил лекцию.
– Сегодня мы поговорим об «Алкесте». Кто-нибудь что-нибудь слышал о ней?
– Она пожертвовала собой ради своего мужа. – Августа тут же вызвалась отвечать.
Я заметила, что у неё потекла тушь во время речи Рейнольдса о Кристи.
– И как вы думаете, стоила ли эта жертва того?
– Конечно! – незамедлительно ответила Августа.
– Все согласны с мисс Милтон? – Рейнольдс обратился к залу, расхаживая. – А может, Адмет лишь обладал смазливым личиком и ничем не отличался от других мужчин?
Я вдруг вспомнила:
«– Пф, бог, – рассмеялась я. – Всего лишь смазливая мордашка и член в штанах. Что в этом уникального?
Услышала движение за спиной и обернулась.
– Что здесь происходит? – спросил Рейнольдс, не сводя с меня взгляда».
– Мне кажется, мисс Блумфилд придерживается такого мнения.
Вздрогнула и тяжело выдохнула через рот. Вот же… Решил мне припомнить, причём практически сразу же.
– Она его любила. Поэтому и пожертвовала. Так делают женщины, не мужчины, – резко ответила я, принимая вызов. – И сколько уже можно останавливаться на трагедиях? Мы же историю изучаем, нет?
– Мисс Блумфилд, как называется предмет? – Он произнёс это так холодно, что я пошатнулась. Рейнольдс ещё никогда ни на кого так не реагировал. По крайней мере, я не видела. Вечный контроль, невозмутимость и излишняя вежливость.
– История Древней Греции.
– Культура, – он сделал паузу. – И история Древней Греции. Мисс Блумфилд, на зачёте будете рассказывать мне все трагедии Еврипида. И это только начало. Ребята, я понимаю, что все мы поражены произошедшей рядом с нами трагедией – и нет дела до того, что было очень и очень давно. Однако жизнь продолжается. Кристи много и упорно училась, в том числе по моему предмету. Давайте брать с неё пример. – Под конец его голос смягчился. Фан-клуб Рейнольдса лыбился, явно довольствуясь тем, что меня так прилюдно отчитали.
Я тяжело дышала, пытаясь привести учащённое сердцебиение в порядок, однако меня охватил слишком сильный гнев. Уткнулась в телефон, стараясь отвлечься.
– Пожелания Кристи можете оставить в холле, у стенда, – заявил Рейнольдс под конец занятия.
Я слетела со своего места и дождалась, пока все выйдут из аудитории.
– Я ведь согласилась участвовать в вашем цирке. Извините, в театре, – поспешно исправила, злясь на себя. – Что вы ещё хотите?
– Правда?
– Вы не видели от меня письмо на почте? – обозлённо продолжала я.
– Нет. В последнее время я рассеянный, – с сожалением произнёс он. – Рад, что ты решилась.
– Только не знаю, как теперь
