даже до ног повешенных, собирался ловить тела. Фёдор, расправившись с первой верёвкой, удивился, как легко он её удерживает, а затем крикнул:
– Петрович, готов? Я отпускаю.
– Давай! – тут же послышался голос снизу.
Старик готовился к худшему. Поймать живого человека – это одно, совсем другое –мёртвого и, возможно, мёртвого не первый день. Подняв руки, он готовился столкнуть тело в сторону, смягчив удар о землю, и отпрыгнуть. Едва он прокрутил в голове этот вариант, как труп Марка обвалился на него.
Растерявшись, Петрович только прикрыл голову руками, готовясь получить серьёзную травму, но вместо этого почувствовал знакомый, слегка обжигающий холод по телу. А через мгновение увидел, как «труп» его друга, пролетая сквозь него, рассыпается.
Старик был в недоумении. Он смотрел на то место, куда только что рухнуло и где исчезло тело человека. Затем наверх, где продолжали висеть ещё трое. Тут же вновь прозвучал голос Фёдора:
– Петрович, ты готов?
Старик не сдвинулся с места, и, бросив косой взгляд на Ивраоскаря, крикнул:
– Да, отпускай!
Его бывший напарник, с которым он когда-то рубил лес, безобидный коротыш Тибо, с петлёй на шее рухнул вниз и, точно так же разлетаясь на частички, исчез. Тарас Петрович испытал сначала радость, потом злость и возмущение. Разве можно так шутить? А вскоре до него дошло, что, возможно, это вовсе не шутка, а реальное предупреждение, и что его друзей действительно уже нет в живых. Но где тогда остальные? Где станция? Мысли закружились, вгоняя его в состояние лёгкой паники, пока знакомый голос не вернул его к реальности:
– Готов?
Старик даже вздрогнул, но тут же машинально ответил:
– Давай!
На этот раз Тарас Петрович не стал наблюдать за падением Степана. Он направил строгий взгляд на Ивраоскаря и «посылал» ему свои мысли: «Ты знал и молчал? Сволочь!» Лингвист наблюдал за землянами с лёгкой улыбкой на лице. И, уловив возмущение старика, тут же стал оправдываться:
– Ну, простите меня! Я дал слово молчать.
– Кому?! – теряя терпение, крикнул старик.
– Ему! – Ивраоскарь растянул улыбку ещё шире и указал пальцем на висящего в петле Михея.
– Михею? Так он живой? – обрадовался старик.
В этот момент послышался крик с утёса:
– Что за чертовщина! Не поддаётся!
Петрович бросил взгляд наверх. Фёдор что было сил терзал верёвку. Михей достаточно реалистично болтался в петле, чтобы быть живым.
– Оставь как есть и спускайся, – крикнул старик и повернулся.
Ивраоскарь продолжал раздражающе улыбаться, а вдалеке, за его спиной, образовались знакомые фигуры.
– Как спускаться? А тело? – спросил Фёдор, и в этот момент верёвка рассыпалась в его руках.
А частицы, из которых она состояла, выписали
