style="font-size:15px;"> – Пара секунд. Не больше. – ответил профессор-майор. – Вы просто проснетесь на столе.
– Так я буду спать?
– Да. – просто сообщил он мне. – Мы перед переносом сделаем вам инъекцию наркоза. Перенос, как и возвращение, всегда проходят во сне.
Мне все предельно ясно. Вколют новую хрень какую-то, в качестве эксперимента, и я под ней во сне буду немцев мочить. Потом расскажу насколько для меня все это реально выглядело.
Хер с ним. Перевод обратно в Восьмерку того стоит.
Маленький аспект осталось уточнить.
– А если меня там убьют? – еще более вежливо поинтересовался я снова.
Профессор-майор развел руками:
– Мы не знаем, что произойдет в этом случае. Подобные эксперименты на людях не проводились.
– А не на людях? – не отставал я.
– Не на людях они вообще не проводились. – честно ответил он.
Не поймал. Юркий дьявол оказался.
– Прощальный ужин будет? – спросил я генерала.
– В смысле, как последний в американской тюрьме? – улыбнулся генерал. – а зачем? Ты ж все равно выпендришься как-нибудь. Одну оливку хочешь заказать?
– Нет. Оливку уже Фегер заказал. (Виктор Фегер был наркоманом и серийным убийцей, последним стало убийство врача. На свой последний ужин он попросил одну оливку с косточкой – надеялся, что после смерти из его могилы вырастет оливковое дерево) Вопросов и предложений больше не имею.
– Отлично. – сказал дед и показал рукой на комнату с медотсеком Чужого. – Бери бумаги и иди изучай.
Документов было много, но они либо дублировали друг друга, либо никакой практической ценности не имели. Выучил я их быстро. Меня этому хорошо в свое время научили.
Я выкурил сигарету, запихал окурок под стол и вернулся к Деду с напарником.
– Ваше приказание выполнено, Павел Александрович. – я протянул Деду папки.
Он открыл одну из них наугад, заглянул в нее и спросил:
– Когда родился Вебер?
– 8 мая 1898 года по старому стилю. В Царском Селе Петербургской губернии, в дворянской семье. Отец Александр Филиппович Вебер был чиновником Министерства юстиции и доцентом Санкт-Петербургского университета, впоследствии стал профессором Ленинградского университета. Мать Юлия Семеновна Вебер – домохозяйка. – я улыбнулся. – Обижаете, товарищ генерал.
– И в мыслях не было. – ответил он. – Постоянно тебе поражаюсь. Про подводную лодку помнишь?
– Это когда немецкие диверсанты на подлодке приплыли к Манхеттену? – уточнил я. – Конечно помню. Они были настолько поражены огнями мирного Нью-Йорка, что забили на боевую задачу и все сдались в плен ближайшему полицейскому. Устали, видать, пацаны от войны. После войны никто из них в Германию не вернулся. Все в США остались.
– А ты не устал? – спросил меня Дед.
– Ленинград сорок первого – это, далеко, не Нью-Йорк сорок
