подливку, главный ингредиент блюда. Мария раскладывает горошек.
Потом настает тишина, и непонятно, вспомнит ли папа.
Индейка – это Все Самое Хорошее, подсказывает Мария.
На вид очень аппетитная, говорит папа. Молодчина, Мария!
А это, шепчет она, показывая на горошек, – Благополучие.
Все замолкают.
Ты все делаешь не так, заявляет Лотта папе, уткнувшись подбородком в сцепленные ладони.
Локти, говорит ей Мария, и Лотта убирает руки со стола.
Действительно, в такой радостный день мы должны насладиться Благополучием и Всем Самым Хорошим! Лицо у папы словно немного подрагивает, но дети улыбаются.
Произнесем тост? – предлагает папа. Только вот бокалов нет, с досадой добавляет он.
Лиза, которой семь с половиной, чувствует себя неловко. Сажает Энни обратно к Марии и приносит наполненные водой стаканы – по одному, чтобы не уронить. Один, два, три, четыре, пять – и еще для папы.
В ожидании папа один раз смотрит на часы и один раз – вглубь коридора.
За Новый год! – произносит он, подняв стакан. Мы за многое благодарны жизни. Вы тоже поднимите стаканы. Вот так мы произнесем тост в честь Нового года. Поднимем бокалы, скажем слова благодарности и выпьем этой чудесной воды.
Я не хочу пить, ворчит Бренуэлл. Можно мне новые игрушки?
На десерт будет Услада и Заветное Желание, вопит Лотта.
Все вы у меня Услада и Заветное Желание! – говорит папа.
Мария улыбается. Все будет хорошо.
Храбрые солдатики
Глава, в которой Мария и Элиза умирают от плохого обращения
Приезжает соцработник и увозит с собой девочек. Всех четырех.
Брен гуляет с малышкой в парке, то есть их не забрали.
Брену дарят солдатиков, двенадцать штук. Он дает всем имена, потом придумывает другие. Без девочек имена какие-то не такие.
Хей-хо! – кричит Брен солдатикам, которые каждое утро отдают ему честь. Среди них есть Эсхил, и Тацит, и Марк Аврелий, и многие другие, чьи имена он уже забыл. По утрам папа занимается с Бреном латынью и историей – что необходимо, ведь Брену уже почти шесть, – но иногда папа сидит за закрытой дверью.
Брен показывает солдатиков малышке, а она только слюни пускает – гадость какая. И подгузники ее – тоже гадость, Брен бросает их в туалет, и из подвала вылезают гоблины с пистолетами и молотками. Они бряцают и шумят так, что папа стонет. Брен оставляет малышку у двери папиной комнаты, чтобы ее не потерять, но она уже умеет ползать и не всегда сидит там, где ее оставили.
Раньше у папы была кровать, только он ее сжег. Брен сам не знает, как так вышло. После этого и пришел соцработник. Теперь возле каждой комнаты стоит ведро с водой, а место кровати занял папин письменный стол, большой и высокий. Так даже лучше, потому что кровать напоминала о маме, которой тоже нет рядом.
Солдатики очень храбрые. Тут Георг I, Генрих II,
