исходила волна дружелюбия. А я-то поначалу думал о дежурной улыбке.
***
Ночью меня разбудил Асум.
– Рэн, проснись, с Линн что-то не так.
Я быстро поднялся, натянул штаны и футболку, подхватил тревожный чемоданчик, клинки и пока шёл к отсеку смотрительницы спрашивал:
– Почему ты считаешь, что смотрительнице нужна помощь?
– Она лежит на кровати, смотрит в одну точку и не двигается.
Я припустил к её отсеку, уточняя по дороге:
– Она дышит?
– Да, – последовал краткий ответ искина.
Я выдохнул.
– Кинира в курсе?
– Это она сказала тебя разбудить.
– Дранкз волумский, Асум, сразу нельзя было меня позвать?
Машина промолчала.
У отсека Линн меня уже ждала Кинира. Дверь в личные помещения Одалинн открылась, и мы ввалились туда. Я быстро подошёл к её кровати. Линн лежала под одеялом, мелко дрожала и смотрела в одну точку, медленно моргая. Судя по всему, она даже не разделась: я заметил, что она всё ещё в том корсете. Я взял её за руку, нащупал пульс – учащённый. Зрачки не расширены. Я не мог понять, что не так.
Кинира подошла с другой стороны кровати. Приподняла Линн за плечи и легонько потрясала её.
– Ну же, Линн, скажи нам хоть что-нибудь!
Одалинн с трудом перевела взгляд с одной только ей видимой точки на Киниру, и из её глаз потекли слёзы. Кинира встревожилась:
– Тебе больно? Сильно болит? Где болит?
Линн очень медленно покачала головой. Она ведь принимала какой-то препарат, чтобы быть эмоционально стабильной на ужине у Нарсурия…
–Линн, – напрягшись, обратился я к ней, – это откат от препарата? – я замер и принял решение, что, если сейчас она сделает попытку помотать головой, я схвачу её и бегом отнесу в медотсек, чтобы погрузить в амникапсулу.
Линн медленно кивнула. Слёзы из её глаз потекли пуще прежнего.
– Мне нужна аннотация к препарату, – попросил я.
Она заторможено покачала головой и медленно, словно выталкивая из себя слова, произнесла:
– Новая… разработка.
Теперь всё встало на свои места. Опять испытания изобретений вигов! Я разозлился: Одалинн ещё девчонка, а ей дали такое сложное задание, ещё и поручили тестировать новый препарат! А ведь ей ещё жизнь жить, детей рожать, неизвестно, как препарат подействует на организм. И я был уверен, она переживала сцены несостоявшегося насилия.
– Период полного выведения? – резче, чем хотелось, спросил её я.
– Ещё… три… четыре… часа.
Я достал инъектор, вставил в него ампулу универсального антигистаминного препарата для вигов и, поставив Линн укол, махнул Кинире:
– Иди, я посижу тут, пока Линн не уснёт, утром всё будет в порядке.
Та кивнула,
