страшные картины в голове. Она чувствует, как секунду за секундой теряет свой человеческий облик. Забери у человека способность ориентироваться, вырви память, заставь ослепнуть и приправь темнотой – все остальное обострится, сам воздух станет осязаем. Лори делает еще один неуверенный шаг и поднимается на первую ступеньку, затем еще на одну. Она опускается на колени и дальше рыщет дрожащими руками перед собой. В голове начинает звенеть, стоит закрыть глаза – и она выпадает даже из этой темноты, туда, где еще темнее. Она старается держать глаза открытыми, хотя по-прежнему не видит даже собственных вытянутых перед собой рук.
Ступеньки сменяются очередным препятствием. Лори на ощупь старается опознать то, с чем столкнулись руки. Дверь. На слепое и немое мгновение мысли озаряются надеждой, она находит ручку, дергает. Но ничего не происходит. Она дергает еще раз и еще, отпуская эмоции и слезы. Плачет и практически кричит, продолжая дергать за ручку и с силой стучать в дверь. Старается не смотреть назад, не оборачиваться. Что-то неподдающееся выражению так и хочет снова забрать ее вниз.
На секунду она замирает. И воздух вокруг остывает после ее крика, тишина снова наступает. Она уже пожирает ее своим холодом и молчанием. Никто не слышит.
– Кто-нибудь… Пожалуйста!
Она накрывает голову руками и прячет в колени. От той яркой вспышки, что промелькнула в мыслях пару минут назад, не осталось и следа. Ей кажется, она кричит уже целую вечность. Но никто так и не услышал.
В детстве мама учила ее бороться со страхами самой. Учила прятаться под одеялом и стараться заснуть, и утро всегда наступало. Платяной шкаф мог казаться чудовищем, выжидающим в ночи. Но здесь нет ничего – ни времени, ни шкафов.
Лори останется на этих ступеньках, но ни за что не спустится вниз. В такой темноте воображение может сыграть особенно злую шутку. Она прячет голову в свитер, лишь бы ничего не видеть, и снова проваливается в сон, продиктованный болью в голове.
Каким непривычно быстрым был сегодняшний рабочий день. Ничто и никто не мог занять его мыслей дольше пяти минут. Но только Лори Бирн в его подвале. Невыносимо долго, целых три года он шел к этому дню, планировал, выжидал, искал, готовился. И вот наконец-то она там. Он сделал это. Все те девушки, что были до нее, – мусор, почва для его ошибок, дорога для его пути. Ни вины, ни сожаления больше в нем нет. Есть только Лори Бирн. Каким волшебным образом сменились все его серые годы, словно по взмаху волшебной палочки. Все идет как никогда прекрасно. Просто великолепно. И сейчас, замерев с ключами у двери, он прислушивается. Тихо. Значит, она все еще спит. Все его планы исполнены, все дальнейшее он предоставляет судьбе. Что она подумает, увидев его? Что вообще с ней произойдет, когда она проснется?
Не имеет значения.
Она здесь, и у него все получилось.
Джефферсон отпирает дверь и открывает тихо. Зажигает свет и тут же натыкается на нее прямо
