не кажется.
Был один очень показательный момент.
Когда у меня умерла бабушка в июне 2017, в разгар той самой летней сессии и старта работы в Розетке – мне даже не разрешили уйти со смены пораньше. Мама написала мне сообщение «Она не поправится», пока я стояла за баром. Я плакала на кухне, зажав рот рукой. За мной прибежал один из трёх владельцев с претензией «Почему за баром никого нет». Когда я промямлила, что бабушка умерла – он сказал «Соболезную, только на лице у себя это не пиши». Наверное, уволиться нужно было прямо тогда. Я до сих пор не могу себя простить за то, что не попрощалась с бабушкой.
И никогда не прощу владельцев Розетки за то, как они со мной обращались. Когда я узнала, что их кофейни закрылись – я вздохнула с облегчением. Спасибо карме.
«Офисники», как я их называла, быстро меня приняли. И хотя они жутко бесили меня поначалу – не растаять под их настоящей семейностью коллектива было невозможно. Однажды они заказывали синнабоны на пятничный кофе-брейк – заказали и на меня. Просто, без слов. Подошли и протянули коробку.
Я никогда до этого не пробовала синнабоны именно в Cinnabon: для меня они тогда были очень дорогими – рублей 300 за штуку, кажется. А тут мне дали выбрать любой из коробки, как будто бы я своя, я часть команды.
В августе у меня был день рождения. «Офисники» знали о нём заранее и почти все пришли на него с подарками. Первой пришла девушка, с кем мы болтали чаще всего: она принесла мне целую коллекцию кислого мармелада, потому что я однажды обмолвилась, что обожаю его. Кто-то подарил сертификаты на книги, кто-то – ещё сладости. Тот инвестор с домом в Греции – просто подошёл заказать кофе со словами «И проверь почту».
Ребята из Розетки подарок вручили сильно позже. Это был увядший цветок в горшке и книжка, почему-то показавшаяся мне подержанной и потрёпанной. Я оставила их в кофейне. Мне было мерзко.
Я понимала, что пора уходить, но я помнила, как на первой встрече поливали дерьмом девушку, что работала до меня, за то, что ушла раньше срока. Я боялась, что со мной будет так же. Господи, я боялась, что потеряю работу «в чёрную» за 100 рублей в час – вот настолько зашуганной я была.
Я часто делала так раньше: долго держалась на позитиве, убеждала себя, что мне мерещится и я драматизирую – а потом всё доходило до критической точки и рушилось. Так было с дружбами, с отношениями, с Розеткой. Даже сейчас я не без труда оставляю то, что мне не подходит. В те годы я думала, что я обязана терпеть. Если пообещала на первой встрече, что проработаю в Розетке год – нужно работать год. Ребята прямым текстом сказали, что если уйду раньше – то двери к ним будут закрыты навсегда.
Что ж.
Я уволилась через семь месяцев. Через месяц моя Розетка закрылась.
Это первый раз, когда я рассказываю историю работы в Розетке публично. Когда я рассказывала
