на приветствие, кажется должен был сильно задеть его. Ренат вообще человек добродушный, если не считать некоторых его пороков, которые отравили всю его светлую всё-таки душу.
Не знаю из-за чего я сказал ему следующую фразу, – наверно более из страха, чтобы устыдить как-то Рената, или действительно мне хотелось поумничать перед смертью. Я вдруг озвучил неожиданно для меня самого пришедшую в ум мысль:
– Ренат, а вот ты устроился охранником в этот следственный изолятор сразу после армии, – а ты для чего это сделал? Более ради денег или по идейным мотивам? Или и то и то соединил вместе? Ну то есть, я же знаю, что ты всегда ненавидел разного рода гопоту и наверно ты им так мстишь, потому что не в силах отомстить им в одиночку. Или ты из-за денег – не захотел работать водителем как твой брат, ведь в охране ой-ой-ой какая зарплата, а особенно для двадцатилетнего парня! И кстати, вы же с братом коледжы окончили, деньги твои родители за учёбу платили, – а чё вы по специальностям-то не работали? Ну ладно по молодости – деньги нужны, а потом-то? Ведь вы же всю жизнь так: Айнур водителем, ты охранником.
– Не твоё дело. Шагай давай.
– А всё-таки?
Ренат не стал терпеть мою назойливость и с силой пнул меня по спине, так что я упал от неожиданности. Честно говоря, дерзость этого прыща несколько меня взбесила. Я встал, оглянулся на него – его лицо имело торжествующую злую улыбочку и глаза его слезились от наглости.
– Будешь ещё бормотать и ни так получишь! – как бы пересолив свою дерзость, пригрозил мне Ренат, тогда как и он и я отлично знали, что вовсе в нём нет такой крутости, которую он попытался изобразить.
Я встал и мы пошли дальше.
– Нет, видишь, я просто хотел сказать, – не угомонялся я, – что ты татарин и в Бога не веруешь. А ведь Бог всех накажет: и тех преступников, которых ты стережёшь, и тебя, если ты меня убьёшь. Понимаешь, вот ты думаешь, что Бога нет и поэтому берёшь на себя его полномочия по наказанию грешников. То есть ты всего-лишь овца, а покушаешся на волков.
Раздался громкий щелчок, я упал без сознания лицом в траву, из затылка моего хлынул ручеёк крови. Ренат остановился и с минуту смотрел на лежащего меня, о чём-то думая или просто созерцая.
– Урод мерзкий! – с гневом произнёс Ренат и несколько раз с силой ударил ногой по моей мёртвой голове, при этом, попав по уху, надорвав его.
У Рената была припасена лопата в этом лесу и мы шли именно к тому месту, которое он заранее выбрал. Она планировал, что я сам буду копать себе могилу. И видимо поэтому он так сорвался на побои и без того уже мёртвого тела, что теперь ему предстоял долгий и тяжёлый труд по погребению меня.
*
Этот дурак, работая на денежной должности, видимо никогда ничего не делал своими руками,
