подошел к столу, черкнул несколько строк на листе бумаги, сложил его и подал Мирадору. Тот спрятал листок в карман, а шкатулку убрал в портфель. Потом протянул руку и нетерпеливо пошевелил пальцами. Без слов поняв его, хозяин вернул визитку.
– Не смею вас больше задерживать. – Гость встал. – Надеюсь, ваш секретарь?..
– Один из братьев, – успокоил его Лантье, провожая до дверей. – Не прикажете ли подать экипаж?
– Благодарю, – отрицательно мотнул головой Мирадор. – Я предпочитаю передвигаться по Парижу пешком. Кроме пользы это доставляет мне массу удовольствия.
Через несколько минут он вновь вышел на бульвар Мальзерб и направился в сторону проспекта королевы Гортензии, где быстро затерялся в шумной толпе, наполнявшей парижские улицы в этот теплый вечер…
Утром следующего дня Мирадор посетил предместье Сент-Оноре. Беспечно прогуливаясь, он зашел в несколько магазинчиков, выпил чашечку кофе в маленьком бистро и ближе к полудню оказался на улице Пентьевр около старого пятиэтажного дома, украшенного по прихоти архитектора маленькими балкончиками с витыми чугунными перилами. Поднявшись по темноватой, пропахшей кошками лестнице на последний этаж, Мирадор вошел в нотариальную контору «Саккер и Фиш» и как старому знакомому улыбнулся полному человеку с длинными вьющимися волосами, разбиравшему бумаги:
– Привет, Эммануэль!
Карие глаза нотариуса близоруко сощурились. И тут же скучное выражение его лица сменилось радушной улыбкой.
– Ха! Мирадор! – Эммануэль выплюнул в корзину для бумаг изжеванный окурок сигары и ногой подвинул стул, предлагая присесть.
– Ты стал младшим компаньоном? – Мирадор уселся верхом на предложенный стул и кивнул на груду документов, кипами лежавших на конторке.
– Лучше быть старшим компаньоном, – весело заржал Фиш и закурил новую сигару. – Тогда есть на кого свалить работу, а сейчас Саккер сваливает ее на меня.
Слушая, Мирадор разглядывал Эммануэля: все-таки с момента их последней встречи прошло без малого пять лет. Фиш еще больше раздобрел, в волосах пробилась седина, под глазами появились нездоровые мешочки. Сколько ему сейчас, сорок два или сорок три? Сюртук, как и прежде, весь засыпан сигарным пеплом, а на крышке конторки острый глаз Мирадора заметил круглые пятна от винной бутылки и стакана: господин нотариус не отказывал себе в мелких радостях бытия.
Вряд ли дела компаньонов блестящи: помещение конторы – на чердаке старого дома на окраине, комнат всего две, и те обставлены обшарпанной мебелью.
– Где ты пропадал? – Фиш небрежно стряхнул пепел на пол и часто заморгал воспаленными веками.
– Так, – Мирадор неопределенно покрутил рукой в воздухе. Этот жест мог означать все что угодно.
Эммануэль по-прежнему улыбался, но глаза его немного потемнели, и он пару раз шмыгнул носом: это были верные признаки раздражения. Мирадор понял, что, никак не удовлетворив любопытство знакомого, он слегка переборщил, а злить
