руку в окно.
– Так-то все нормально. Просто я не уверена, что оно тебе нравится, – говорит Поппи через некоторое время.
– Нормально? Тебе правда кажется, что то, что я делаю, нормально? – Я оглядываюсь на Ро. Она так и спит.
Поппи откидывается назад и закрывает глаза.
– Ну, это если в космическом масштабе. Нам семнадцать лет. Талия с Эдисоном не муж и жена при детишках. Ну типа драма, конечно. Но без серьезных последствий.
– Ты хочешь сказать, ну, короче…
Она смеется.
– Да ну тебя.
Дело в том, что от Поппи все равно не скроешься. Она смотрит на меня, я на нее.
– Но мне от этого гадко, – говорю я.
– Тогда зачем делаешь?
Поппи курит косяк. Я его перехватываю, затягиваюсь.
– Пуф-пуф, вот, забери обратно, – говорю я сквозь дым во рту.
– Вирджиния, зачем ты это делаешь? – повторяет Поппи.
– Убеждаю себя, как до дела доходит, что мне этого хочется.
– А потом?
– Ну вот вчера, когда мы с Эдисоном трахнулись, я чувствовала себя надраенной кастрюлей. – Я еще раз затягиваюсь и возвращаю косяк Поппи. – Странное, конечно, сравнение.
– А я поняла. Ты была пустая.
– И отшкрябанная.
– Бросила б ты это.
– Что именно?
– Делать вещи, от которых тебе гадко, – поясняет Поппи.
– Мне много от чего гадко, и никогда не скажешь заранее. Но у меня есть ты. С тобой сразу становится лучше. – Я улыбаюсь подловатой улыбочкой – мол, знаю я, какая я дрянь, но ты ж меня все равно любишь.
Встаем в очередь к парому. Ро на заднем сиденье бурчит, садится, вытирает слюну в уголках рта.
– А здесь травкой пахнет, – сообщает она.
Паром причалил, и в центре Сиэтла, где плотное движение, за руль садится Поппи. Сперва пахнет солью, водорослями, холодным ветром, потом – выхлопными газами и нагретыми тротуарами. Переключая передачи в своей старенькой пацанской машине, Поппи каждый раз раздраженно хмыкает. Ро просматривает песни в телефоне, ищет самую лучшую.
Я жалею, что мы не остались у моря еще на ночь. Жалею, что не остановились в каком-нибудь прибрежном городишке, в задрипанном пансионе на убитой дороге, где вокруг домики из фанеры и американские флаги хлопают на ветру. Не остановились. Мы дома.
Паркуемся, Ро бежит к дому, с крыльца спускается ее мама. Мы уезжали на каких-то два дня, но вот они идут, обняв друг друга за талию, и разговаривают так, будто не виделись несколько месяцев и накопили кучу новостей.
В моем доме – он почти напротив дома Поппи – темно, шторы опущены, но за дверью гремит музыка.
– Мама, кажется, сегодня хотела сделать пиццу на гриле, – говорит Поппи – она, похоже, и не сомневается, что я останусь у них на ночь. Да и Уиллоу, ее мама, как будто в этом
