проглотивший целую планету, и Аарон снова потащил меня к ним.
Сестра шепнула доктору чуть громче, чем следовало, потому что я услышала: “Кажется, живот очень большой для такого срока?”
Снова УЗИ.
“Все хорошо! У меня все хорошо!”
Я восседала на кушетке, когда врач сказал:
“У нас есть новость. Она хорошая, но к ней стоит подготовиться”.
Я подумала, что Аарон убьет его.
Он такой вспыльчивый.
И ранимый.
“У вас не одна девочка, а две. Это близнецы. Теперь, когда они подросли, их обеих видно очень хорошо. Посмотрите на снимок”.
Я заткнула всех, кто доставал меня, всех, кто мне сочувствовал! Я наплевала на всех и никого не слушала. Я просто всегда делала то, что хотела.
Мои девочки – это одно целое…»
Голова стала совсем ватной.
Мэри боролась со сном, снова и снова воскрешая в памяти подробности, детали и моменты своей семейной жизни.
«Дэви…
Сатори…
Им, кажется, лет по восемь.
На машине… мы втроем откуда-то возвращаемся. Я останавливаюсь у Beautyjoint, чтобы купить помаду. Сатори выходит со мной, а Дэви остается в машине. Я уже стою на кассе, а моя Сатори вцепилась в какую-то блестящую чепуху. Я взяла ей то, что она захотела. Она девочка и имеет право получать все, что желает. Это были две пластиковые бутылочки с малиновыми крышечками, скрепленные как йогурты. Внутри – крупные блестки для расшивания костюмов, а может, для волос или лица… неважно.
В машине Сатори показала сестре свою находку, и они разломили их пополам. Сатори сказала, что теперь это их талисманы – такие же яркие и блестящие, одинаковые и всегда вместе.
Невероятно! Как я не разрыдалась? Что вообще я знала о любви?..
Я видела эти баночки у них на тумбочках, вместе с расческой, зеркалом, помадами, книгами, карандашами, прокладками… Но ни разу не видела…»
– Мама!
Голос прорвался сквозь пелену образов и воспоминаний.
Мэри не сразу сообразила, что происходит. Она хотела быть там, в своей стране грез.
– Мама!
Кто-то положил руку ей на голову.
Постепенно реальность начала приобретать осязаемые очертания.
«Дэви? Это же Дэви!»
– Где Сатори? – спросила Мэри будничным тоном.
Дэви замерла:
«Она еще ничего не вспомнила!»
Мэри с трудом набрала в легкие воздух и на выдохе прошептала:
– Сатори…
Ее глаза вспыхнули.
Тогда Дэви сказала:
– Мама… ты меня слышишь? Слышишь, все будет хорошо! Сатори скоро вернется.
Дэви не знала, как себя вести. Она ощущала потребность поддержать мать, но все слова мучительно отдавали фальшью.
Пока
