открыла глаза.
– Миссис Мэй! Как ваше самочувствие?
Сестра ждала ее пробуждения.
– Все… все хорошо. Спасибо.
– Выспались?
– Да, пожалуй, да.
Мэри огляделась.
– Ваша дочь здесь и хочет вас видеть.
Мэри медленно выдохнула:
– Дэви…
– Я могу ее позвать?
– Да.
Дэви в нерешительности стояла в дверях. Сестра еле заметно кивнула ей.
– Мама…
– Привет, родная.
Впервые за долгое время Дэви увидела лицо матери, обращенное к ней. И что-то похожее на улыбку.
Измученная девушка кинулась к постели:
– Мама, пошли домой. Пожалуйста! Ты нужна мне! Подумай обо мне… мне очень-очень тяжело одной, давай снова будем вместе. Вместе мы со всем справимся, правда? У тебя есть я. И папа. Мне тяжелее, чем ты можешь представить… я… Сатори и я… всю жизнь…
Дэви осеклась. Она произнесла имя сестры и осторожно покосилась на мать.
Та никак не отреагировала.
– Пойдем домой… Пожалуйста…
Дэви взяла ее за руку.
Мэри долго молчала. Настолько долго, что Дэви стало казаться, будто ее слова и просьба вновь не дошли до матери. Когда на глазах Дэви выступили слезы и она стала медленно высвобождать руку, Мэри сказала:
– Попроси медсестру принести мою одежду.
Глава двадцать вторая
Летнее солнце отчаянно жаркое.
Невыносимо. Как будто у тебя плавится кожа.
Ни намека на свежий воздух из открытого окна.
«Почему папа установил кондиционер только в гостиной?»
Дэви лежала на спине и смотрела в потолок. Солнце почти село, но темноты не будет еще долго.
«Странно, совсем не хочется пить. Есть и жить тоже не хочется!» – Дэви повернула голову в сторону пустой кровати сестры.
Июль перевалил за первую декаду.
Время неумолимо неслось вперед, и «этот день» стремительно приближался.
Стоило только подумать про день рождения, как Дэви пробирала дрожь.
Ее и Сатори день рождения.
«Неужели я встречу семнадцать лет одна? Нет… нет… нет!.. Сатори вернется, я знаю. Это просто шутка, это злая насмешка надо мной…»
А потом он просто настал. Резко, как ослепительные лучи сквозь отдернутые шторы.
Двадцать третий день второго месяца лета. Как бы Дэви хотела его не заметить, пропустить, вычеркнуть, но это было за гранью ее возможностей.
Неизвестность хуже всех пыток.
«Я на самом деле буду отмечать его одна?
Если бы знать наверняка, что Сатори умерла, стало бы спокойнее?
В любом случае мы ничего не знаем.
А родаки?
Что они будут делать сегодня?»
Дэви
