краткую биографию моего предка, не посвятив нескольких строк имению, ставшему его любимым детищем: «Архангельское не есть доходная деревня, а расходная, и для веселия, а не для прибыли».
Я бывал во многих резиденциях королей и принцев; видел и более роскошные, и более величественные. Но не знаю ни одной более гармоничной. Нигде я не видал, чтобы дело рук человеческих столь удачно сочеталось с природой. Мы не знаем, кто был настоящим архитектором этого шедевра. Первоначально Архангельское принадлежало князю Голицыну, который и начал строительство дворца. Вынужденный вследствие финансовых затруднений избавиться от имения, он продал его князю Юсупову, который продолжил работы, привнеся в них значительные изменения. На первоначальных планах стоит имя французского архитектора Герна, но тот никогда не бывал в России, и, очевидно, его планы реализовывались русскими архитекторами.
Можно предположить, что князь Николай, приобретя Архангельское, лично руководил работами, руководствуясь советами итальянца Пьетро Гонзаго, которого часто принимал в своем петербургском доме и которому доверил рисование декораций для организованного им театра. По всей вероятности, итальянский живописец также участвовал в завершении строительства и отделки Архангельского.
Для того чтобы читатель составил некоторое представление об этой великолепной усадьбе, необходимо дать краткое ее описание. Я обрисую ее такой, какой знавал.
Длинная прямая аллея вела через сосновый бор в круглый двор, окруженный колоннадой. На первом этаже дворца находились большие залы, украшенные фресками, мраморными статуями и картинами великих мастеров. Два зала были посвящены специально Тьеполо и Юберу Роберу. Прекрасная старая мебель, растения и цветы сохранили некоторую интимность этих помещений, несмотря на их крупные размеры. В центре залы с ротондой, предназначенной для празднеств, открывались двери в парк. Всех гостей Архангельского очаровывал открывавшийся перед ним вид с этого места, террасы и зеленый ковер со статуями по бокам, простирающийся до горизонта и растворяющийся в синеватой тени леса.
Левое крыло занимала столовая и личные апартаменты моих родителей. На втором этаже располагались комнаты моего брата и мои, а также комнаты для гостей. Правое крыло вмещало залы для приемов и библиотеку из 35 тысяч томов, из которых 500 эльзевирских[10]и Библия 1482 года издания, современница изобретения книгопечатания. Все эти тома сохранили свои изначальные переплеты и имели экслибрис: «ex biblioteca Arkangelina»[11].
В детстве я боялся ходить в сторону библиотеки, потому что там за столом сидела одетая в камзол по французской моде фигура Жан-Жака Руссо, которая приводилась в движение хитроумным механизмом.
Рядом располагалась коллекция старинных экипажей. Помню, в частности, позолоченную карету резного дерева, украшенную медальонами, расписанными Буше, а изнутри обтянутую малиновым бархатом.
То есть напечатанных голландской семейной издательской фирмой Эльзевиров, занимавшей ведущее положение на европейском книжном рынке XVII века.
Из библиотеки Архангельского (
