всех сил, предлагала чай, печенье, сигареты… Напрасный труд! Гость, ожидавший хозяйку дома, не обращал на попытки маленькой девочки ни малейшего внимания и не произносил ни слова. Моя мать уже исчерпала все средства, когда вдруг, охваченная внезапным озарением, спросила: «Может, вы хотите пиWсать?» И тут посол оттаял. Моя бабка, вошедшая в этот момент, застала его громко хохочущим.
По линии отца я знал только бабку. Мой дед, Феликс Эльстон, умер задолго до брака моих родителей. Говорили, что он сын прусского короля Фридриха-Вильгельма IV и графини Тизенгаузен[16], фрейлины сестры короля, императрицы Александры[17]. Отправившись в Пруссию навестить брата, императрица взяла с собой фрейлину. Та внушила прусскому королю такую страсть, что он готов был на ней жениться. Некоторые утверждают, будто история эта действительно завершилась морганатическим браком; другие – что молодая женщина отказалась от этого союза, чтобы не покидать императрицу, но тем не менее уступила настойчивости прусского короля, и от этой тайной любви родился сын, Феликс Эльстон. Злонамеренные умы той эпохи увидели в его фамилии соединение двух французских слов: elle s’étonne[18], будто бы выражавших чувства молодой матери.
До шестнадцати лет мой дед жил в Германии. Затем приехал в Россию и вступил в армию. В дальнейшем он стал командующим донскими казаками[19].
Он женился на графине Елене Сергеевне Сумароковой, последней представительнице этой семьи[20]. С учетом этого обстоятельства император позволил моему деду Эльстону принять титул и фамилию жены. Та же честь была оказана моему отцу, когда он женился на последней представительнице рода князей Юсуповых.
Моя бабка по отцовской линии была любезной старой дамой, маленькой и кругленькой, с доброжелательным лицом и взглядом, полным доброты. Она набивала бесчисленные карманы своих надетых одна на другую юбок самыми разнообразными предметами, которые называла «полезные подарки для друзей». Это была странная смесь туфель, зубных щеток, лекарств и различных предметов туалета, включая самые интимные. Она выкладывала этот хлам перед нашими гостями, внимательно ища на их лицах признак, позволяющий определить, какой предмет кому наилучшим образом подойдет. Так что мои родители всегда искали хитрые способы, чтобы заставить ее оставаться в своих апартаментах, когда в доме бывали посторонние.
У нее было две страсти: филателия и разведение шелковичных червей. Последние заполонили дом; они были на всех креслах, где гости давили их, садясь, что причиняло сильный урон их одежде.
Когда мы бывали в Крыму, ее интерес переходил на сад. Но и здесь проявлялись ее странности. Убежденная в том, что улитки представляют собой наилучшее удобрение для роз, она прочесывала имение в поисках этих моллюсков, а по возвращении топтала свою добычу ногами до превращения их в склизкую массу, которую отдавала садовникам. Те воздерживались от ее употребления,
Графиня Екатерина Федоровна Тизенгаузен (1803–1888) – внучка фельдмаршала М.И. Кутузова (дочь его третьей дочери Елизаветы Михайловны от первого брака с Ф.И. Тизенгаузеном).
Жена Николая I Александра Федоровна, урожденная принцесса Шарлотта Прусская (1798–1860).
Она удивляется (
Ф.Н. Эльстон был начальником Кубанской области и наказным атаманом Кубанского казачьего войска (1863–1869).
Елена Сергеевна Сумарокова была второй дочерью генерал-адъютанта графа С.П. Сумарокова, не имевшего сыновей. Ее старшая сестра Зоя была замужем за князем А.В. Оболенским, однако бросила его и примкнула за границей к революционному движению; ее новым мужем стал польский революционер В. Мрочковский. Видимо, по этой причине графский титул отца унаследовала Елена.
