всё равно на следующий день она становилась тусклой. Было слышно, как милиционеры вели или преступников или обычных пьяниц коих было в Сталинграде-младшем полно. В этом Богом забытом городе господствовала коррупция и несправедливость даже почти вся милиция была на зарплате у криминальных авторитетов.
– Была бы моя воля, – говорил Гришин.
Но против высшего начальства не попрёшь. К тому же прощаться со своим званием ему не хотелось. Город Сталинград-младший строится на грязной лжи и несправедливости. В этом городе процветает преступность. В начале его основания сюда отправляли шарлатанов и коррупционеров. Эти люди и основали общество этого города. Но во время правления Александра I к городишку проявляли интерес аристократы и иностранцы. Потом это культурное общество основало новую верхушку, но при этом остались похожие порядки. Когда к власти пришли большевики ничего особенно не поменялось. Делали вид, что ругали плохих работников и чиновников, но только для вида…
Последнее дело Гришина посвящённое Андрею Валентиновичу Дунаеву уже давно закрыто. С момента его ареста прошло более года. Но Гришин до сих пор не согласен вернее он сомневался в том, что всё так просто. Он искал Щекотуна чуть более года, но не нашёл и тут вдруг обычный учитель случайно его убивает в парке. Иногда он размышлял:
«Правильно! Где-то я совершил ошибку. Не мог такой убийца как Щекотоун так легко сдастся. Не мог! Просто не мог! Это не правильно! Учитель убил убийцу, убивавшего до этого многих людей. Тогда я не смог его поймать. Хотя с другой стороны опасности нет».
Василий Фёдорович встал из своего рабочего стола усыпанного документами. Подошёл к окну. Начал размышлять о прошедшем дне. В этот день ничего не происходило, всё было как обычно. По привычке милиционер закурил сигарету. В кабинете вновь появился едкий запах дыма, хотя он даже и не пропадал, эта комната была прокурена насквозь, сколько её не проветривать – бесполезно. Вообще Василий Фёдорович был заядлый курильщик, казалось, он родился с сигаретой во рту. На часах было около двух часов ночи. Гришин расслабил свой красный галстук. Вентилятор жужжал и не давал сосредоточиться, и он его выключил. В коридоре было слышно, как кто-то бежал. Раздался стук в дверь.
– Войдите! – бросил фирменную фразу Василий Фёдорович.
С неё начинались множественные погружения в страшные преступления. Вошёл молодой милиционер и сказал:
– Товарищ-майор у нас ЧП.
– Доложить! Ясно и по порядку!
– Было совершенно убийство. Мне сказали сообщить вам.
– Немедленно выезжаем, наши уже там?
– Да, вас ждут.
Василий выскочил из кабинета, по пути застёгивая белую рубашку и надевая тёмно-серый пиджак. Они шли по коридору, покрашенному в синий цвет.
«Наконец-то! – думал он,– наконец-то! Новое преступление, а затем дело, теперь я буду на работу не для бумажек ходить. Что-то мысли у меня не правильные, радоваться убийство это плохо».
Гришин
