чертовски мало для того, чтобы прийти в себя после такой ночи, и теперь он долго не мог понять, что это за звук, пока не ощутил около себя вибрацию и ладонью не нащупал трубку.
– Але, – ответил он и закашлялся, прогоняя сон.
– Ром, ты как? Успел отдохнуть? – это был голос начальника местной станции МЧС.
– Вы серьезно? – мужчина посмотрел на часы, – я и пяти часов не спал!
– Мне жаль, но тебе придется сейчас поехать к морю и пригнать машину той женщины, что ты вытащил из моря.
– Да какого черта? Больше никого нет?
– Есть, но все они заняты, пытаются наладить электричество, разобрать завалы на дорогах и помочь тем, чьи дома развалились! А ты знаешь, где стоит ее машина…
– Вот именно, стоит! И может простоять там еще кучу времени!
– А вот это вряд ли! В данной ситуации ее может угнать любой!
– Миха пусть поедет! Он тоже знает, где она!
– Он в больнице, он и сказал тебе позвонить!
– В каком смысле он в больнице? – Роман тут же сел на кровати.
– Матери его плохо стало… Дом наполовину разрушен, вот сердце и не выдержало… – по голосу было слышно, что он искренне опечален.
– Она…
– Жива! Но пока в тяжелом состоянии!
– Вот ведь… Ладно, сейчас пригоню эту тачку!
– Ром, подожди…
– Ну?
– Михаил сказал мне о мальчике… Это не твоя…
Но он не успел договорить, Роман со всей силы сжал в руке мобильный телефон, словно желая раздавить его пальцами. Только сейчас он заметил, что до сих пор в грязной одежде. Мужчина бросил телефон на подушку и пошел в душ. Он не мог оторвать взгляд от запекшейся между пальцами и на запястьях крови мальчика, пока тонкая струйка воды не оставила и следа от нее. Но мужчина все еще видел эту кровь, как и видел глаза ребенка, навсегда отпечатавшиеся в его памяти.
Его дом был на самой окраине области в противоположной стороне от гор и шахт, но ближе остальных к морю. Осенью и зимой, когда на деревьях не оставалось листвы, можно было сидеть на террасе и вглядываться в водную даль.
Роман быстро поел и выпил кофе, его взгляд упал на валяющуюся у входа бутылку, сильнее всего сейчас ему хотелось опустошить ее и забыться, но он поднял сосуд и поставил в бар к другим.
Выйдя на крыльцо, мужчина подставил лицо поднимающемуся в ярко-голубом небе солнцу, не ощущая даже легчайшего дуновения ветра. Все вокруг пропитано ароматом цветочной пыльцы и еле ощутимым запахом морской воды, далекие крики чаек, звуки прибоя успокаивали, заставляя верить, что все произошедшее ночью было наваждением.
У него не было никакого желания идти по размытой грязной дороге к берегу, и тем более он слабо представлял, как ту машину с низкой посадкой сможет перегнать в город. Либо по дороге машина останется без днища,
