нормальных пассажиров давно уже закружила московская круговерть. В том числе и из соседнего седьмого вагона. Некоторые наверняка уже добрались до дома, а мы с Наташкой по-прежнему сидели в своем купе, ожидая, когда до нас дойдет очередь для ответа на стандартные вопросы следователя. С Катериной простились по мобильнику, пожелав ей напоследок поберечь в Норвегии и вторую, здоровую, ногу. Причем Наташка озвучила это пожелание весьма зловещим тоном. Получалось, что здоровая нога нужна Кэтьке исключительно для успешного возвращения в столицу. Главное – снова увидеться с нами. Нам бы только ей в глаза посмотреть. Кэтька не возразила, Наташка просто не предоставила ей такой возможности. Я подругу не осуждала, но сочла необходимым напомнить, что безумное бегство от Кэтькиных проблем к своим транзитом через деревню Сидоровку – ее идея. Пара секунд, затраченных Наташкой на обдумывание ответа, позволила Кэтьке обратится с просьбой не потерять ключи от ее квартиры. Иначе цветочный оазис засохнет. И желательно закрыть глаза на очень легкий бардак у нее – будущий результат сверхсрочных сборов.
– Еще скажи, что именно я в тамбур труп мужика уложила, – разозлилась на меня Наташка, отключаясь от связи с Катериной. Прямо зациклилась на выяснении со мной отношений.
– Не скажу. Ты бы его правильно укрыла. По принципу: держи голову в холоде, а ноги в тепле. А у него…
И тут меня осенило. Да так, что я умолкла и со страхом взглянула на верхнюю полку. Серый пуховый платок, совсем недавно валявшийся на верхней полке, в настоящее время отсутствовал, о чем я Наташке, не открывая рта, и поведала, тыкая указательным пальцем в том направлении, где ему следовало бы отлеживаться.
Наташка поняла мой жест по-своему:
– Ну и что? Считаешь, что ночная мужебаба должна была за собой белье убрать и матрас свернуть?
– Нет, – переведя взгляд на изогнутые возмущением брови подруги, ответила я. – Достаточно того, что она забрал… он забрала свой платок. Посмертно…
– Не поняла… – честно призналась подруга, меняя гневное выражение лица на испуганное.
– Я тоже, – прошелестела я, каменея от страха.
Зато отличился сообразительностью оперативник, рывком открывший дверь в наше купе. Сбитый с толку выражением ужаса, застывшего на наших приятных лицах, он быстро окинул взглядом тесное пространство и отпрыгнул назад, на лету выхватив откуда-то из-под пиджака оружие. Как фокусник. Только при этом хорошо поставленным голосом проорал невидимому противнику требование о немедленной сдаче.
Мы с Наташкой разлетелись по обе стороны купе, уселись и на всякий случай подняли руки вверх. Помнится, я желала только одного: чтобы невидимый противник как-нибудь материализовался из ничего и добровольно сдался. Бывают же чудеса на свете.
Тем временем к нашему нападающему подбежала группа поддержки во главе с очень нервным и циничным следователем Туляковым, из другого конца
