По углам друг напротив друга стояли кресло и телевизор, настолько точно ориентированные друг на друга, что создавалось впечатление, что, если исчезнет один предмет из этой пары, то второй сразу потеряет смысл существования.
– Ты садись, вот же кресло, – порекомендовал охранник. – Ну, рассказывай, чего хотел.
– Да я бы поспать хотел. Вон и квартира моя, а ключ хозяин не дал, только код прислал.
– Пойдём посмотрим, – мужчины надел кеды и вышел в коридор.
– Хм, – отозвался он, подойдя к двери, – а ведь и правда ничего нет…
– Так и я о том же…
– Слушай, может, стукнем по ней?
– По кому? – не понял я.
– Так стукнем по двери – она и откроется.
– Нет, давайте не будем… Можно я просто подремлю вместе с вами?
– Ох не знаю, не заведено так, конечно, ну да ладно. Ты парень, я вижу, хороший.
– Это вы как поняли? – улыбнулся я.
– А взгляд у тебя такой… Добрый. И походка. Иные, знаешь ли, идут настолько расслабленно, что аж руки как сосиски болтаются. Идут как короли жизни! Вот таких я не люблю. А ты хороший, сразу видно. Меня Олег зовут.
– Спасибо вам, Олег, а меня – Дима.
– Ну что, Дима, пойдём-ка чайку выпьем на ночь, а то зябко тут.
Зайдя в каморку, мужчина насыпал мне в кружку какой-то сорной травы из трёх разных полудырявых целлофановых пакетов.
– Вот знаешь, парень, самый вкусный фарш всегда получается из трёх видов мяса. А у меня самый вкусный чай – из трёх видов трав! Сам собирал!
Я отхлебнул напиток, с нежным удовольствием узнавая запах чабреца. Тепло растеклось по телу, делая этот день чуточку лучше.
– Ну что, согрелся? Раз уж ты разбудил меня, пойдём-ка сходим на улицу и проведаем мою кормушку.
– Какую кормушку?
– Сейчас увидишь, – Олег схватил очередной дырявый пакет, рассыпая половину содержимого по дороге, и вышел из подъезда.
Справа от двери, на высокой раскидистой липе, мы обнаружили кормушку для птиц в виде небольшого теремка.
– Своими руками сколотил, – гордо прокомментировал мужчина, после чего поднял ярко разукрашенную крышу и высыпал туда содержимое пакета. – Смотри, как я все продумал: в домике два круглых окна, чтобы синицы могли свободно просовывать голову, причём окна вырезаны такого размера, чтобы голуби и вороны уже не смогли попасть внутрь.
– А почему голубям нельзя?
– Да так… Долгая история. Не люблю этих шельм.
Почему он так ненавидел голубей, было решительно непонятно, но звучало очень смешно. Я изучил конструкцию кормушки: в каждое окошко было заботливо вставлено резиновое кольцо – видимо, чтобы птицы не поранились об острые и шершавые грани, когда проникали внутрь.
– У меня все сделано с умом! – он заметил мой заинтересованный взгляд. – Вон, смотри!
К кормушке начали подлетать синицы и воробьи. Устраивая потасовки и звонкие перебранки, они заглядывали внутрь
