к другому народу
Власть переходит – причиною здесь
Любостяжанье, что низко и подло…
Будь богоизбранным сколько угодно,
А вот в чужие пределы не лезь!
Несправедливость, обида и рабство
Всё, что заморская рать принесёт
Вместе с вторженьем иных святотатцев -
Долго ли сможет та власть продержаться,
Кто от возмездья их клику спасёт?
А вдруг случись в Палестину впереться,
В обетованный обещанный дом,
Дабы потом не плодить иноверцев,
Нужно убить до последних младенцев…
Впрочем, сегодня мы здесь не о том.
За оскорбление ближних в Ю-тубе
Или ещё где не гневайся, сын.
Бог, как известно, гневливых не любит,
Честолюбивых не выведет в люди,
Взглядом на гордых взирает косым.
Если, как все, человек умирает
И возлежит под могильной плитой,
Что за наследие он оставляет -
Деньги, что отпрыск легко прогуляет?
Чем интересен он Богу такой?
И какова от безбожника поросль
Вырасти может в тщеславье своём?
Ибо начало греха – это гордость,
И полагать, что мы с Господом порознь,
Глупо – ведь все мы под Богом живём.
Страшные Бог ниспошлёт наказанья
Тем, послушанием кто пренебрёг.
Веру Господь не позволит поганить,
Чтоб на престол взгромоздиться с ногами.
Бог для другого его приберёг.
Кротких Господь на престолы сажает…
Так ли? Об этом спросить я хотел,
Что ими правит – тщеславие, жадность?
Или иное что, я не въезжаю -
Может ли кротость творить беспредел
Именем власти, дарованной свыше?
Царь ли безвольный всем жить не даёт?
Что за законы их Кротость напишет,
Чтобы потом развернуть их как дышло,
Если на то указанье придёт?
С корнем Господь вырывает народы
И эшелонами шлёт на восток
Слишком строптивых и тем неугодных,
А на их месте даёт свои всходы
Ветром навеянный чертополох.
В ярости Бог, чтоб смиренными править,
Как говорит в своей Книге Сирах,
Опустошает пределы и страны
До основания, рубит дубравы,
Губит людей как иной вертопрах.
Память о них истребляет, как будто
Не было цивилизаций иных,
Ни атлантид, ни народов приблудных,
Что наполняли собою лагуны
И исчезали не хуже других.
В страхе Господнем и спится спокойней.
Гордость
