скучно себя слушать.
Таннер возвращается к жизни.
– Хочешь сразу покопаться в грязном белье?
– Да. Перейдем к горячему. Скажи что-то, чего никогда не говорил на первом свидании.
– Звучит слишком страшно.
– Да ладно. Чего тебе терять?
– Ну хорошо, – Таннер умеет подыгрывать. – Дамы вперед.
– Как галантно, – мне требуется минутка, чтобы придумать что-то стоящее. Вспомнить что-то по-настоящему неожиданное. – Ладно. Есть одно. Готов?
– Готов.
– В детстве… – глубокий вдох, – я участвовала в конкурсе красоты.
– Да не гони.
– Маленькая мисс Конфедерация. Такая Барби Джонбенет, еще и со светлой ковбойской шляпой. В школьном альбоме мои фотки как из журнала «Гламур», – мне даже вспоминать стыдно, но Таннера не сломить.
– Я тебе не верю.
– Это правда!
– Прости, но звучит как хрень.
– Зачем мне врать?
– Я просто даже не могу представить. Есть доказательства? Требую фотографий.
– Ни за что, – не буду говорить, что в десятый день рождения я сломала все выигранные короны. Мама увидела в центре моей комнаты кучу костей со стразами. Она до сих пор меня не простила. Столько блестящих останков. – Это для третьего свидания, если тебе повезет.
– Боже, я и не знал, что иду на свидание с южной королевой.
– Не забивай себе голову, – а еще не буду говорить, что я прямой потомок генерала Эмброуза Поуэлла Хилла с папиной стороны. Мне встречались парни, которые прямо кайфовали от всей этой Гражданской херни. В этом городе до черта исторических задротов. – Твоя очередь.
– Как мне такое побить?
– Никак.
– Ну ладно, кажется, придумал…
Телефон снова вибрирует. Я переворачиваю и смотрю на имя звонившего. Опять Сайлас.
– Тебе нужно ответить?
– Нет, – вымучиваю я улыбку. – Это просто друг. Ничего важного.
– Я не против.
– Нет, все нормально. – Я выключаю телефон и убираю в сумку. – Ну что? Какой у тебя секрет?
Я убеждаю Таннера оставить машину и пойти пешком, чтобы полюбоваться граффити. Чисто для меня это может потенциально стать романтической прогулкой. Узнаем, что он видит на улицах.
Помню, как я впервые поняла, что в нашем городе есть буквально параллельная вселенная. Все, что произошло в Ричмонде, нацарапано на стенах почти каждого здания. Однажды, во времена колледжа, я ковыляла ночью из бара и замерла как вкопанная при виде темнокожей девушки, смотрящей на меня сверху вниз. Все ее лицо было в слезах размером с кулак, но в глазах горел гнев. Я протянула руку, чтобы дотронуться до нее, и наткнулась на кирпичную кожу. Над ее головой были баллончиком выведены закольцованные, кружевные буквы, складывающиеся в слова:
ПРАВОСУДИЕ КЕНДРЕ
Что
