журналистики… «Neue Freie Presse» – газета, которая принадлежит евреям, ими пишется и редактируется, – предпочла не заметить книгу собственного литературного редактора – можешь забрать ее обратно, спасибо, – потому что Герцль носится как угорелый со своей фантазией о том, что евреи снимутся со своих мест и поедут из Европы и Америки жить среди овечьих стад в утопии, где не будет даже общего языка.
Людвиг. А иврит?
Герман. Иврит? Ты на иврите даже билет в трамвае не купишь.
Людвиг. Трамваи… хорошая идея.
Герман. На самом деле, Теодор Герцль думает не об иудейском доме для евреев, а о либеральном государстве, где евреи могли бы играть в крикет и теннис.
Людвиг. Правда? В крикет?
Герман. Но кто захочет ехать туда жить?
Людвиг. Немногие из тех, кто вхож в высший свет венской буржуазии, – здесь я с тобой согласен.
Герман. Но тот, кто хочет войти туда, – войдет. Мы – знаменосцы ассимиляции. Твой сын будет носить кивер и гусарский мундир. Проснись, разве ты не видишь, что происходит?
Людвиг. Да нет, Герман, это ты не видишь. Никто так не радовался брошюре Герцля, как антисемитская печать. Государство для евреев? Отличная идея! Пусть убираются отсюда! Еврейская печать, естественно, оскорбилась. Как же, ее авторы – это еврейская интеллигенция в культурной столице Европы. Им хватает забот и без сионистов, которые кричат, что мы – другие, в то время как цель – стать такими же.
Но когда мы поехали знакомить Нелли с нашими родственниками, где бы мы ни были, всюду меня спрашивали о Герцле. Его брошюра разлетается, как вирус. Это евреи, чьи родители приехали со своими родителями, которые бежали от казаков; они как будто до сих пор сидят на чемоданах. В Галиции евреев ненавидят поляки, в Богемии – немцы, в Моравии – чехи. Еврей может быть великим композитором. Его может чествовать весь город. Но он не может быть евреем. И в конечном итоге, если это не коснется его самого, то это коснется его детей. Обычные евреи это понимают. Империя состоит из такого количества национальностей, что ты не смог всех перечислить. Но ты не учел евреев – единственный народ, у которого нет своей территории. Так что, когда кто-то приходит и говорит: «Мы потеряли свою землю, но мы ее можем обрести вновь, страну, где мы не будем приживалами, где мы можем быть теми, кем были когда-то… где мы будем воинами…»
Герман. У них может быть своя земля. В этом смысл ассимиляции.
Людвиг. От лица обычных евреев я выражаю восхищение твоим терпением. Тем временем Христианско-социальная партия набрала большинство исключительно благодаря своему антисемитизму. Наш всеми любимый бургомистр – глашатай антисемитизма. Мы выросли во время либерализации при либеральном правительстве, которое искренне верило в то, что представляет интересы миллионов, хотя почти никто из них не имел права голоса. Парламент был джентльменским
