еще крепких бастионов Гувахати – столицы Ассама, за стенами которых обитало больше трехсот тысяч человек.
– Наконец-то, – с облегчением вздохнул Янес. – Корнак, подгони слона. Если потопчет посевы, казна заплатит.
– Как бы повозка не развалилась, махараджа.
– О нас не беспокойся. В случае чего падение смягчат матрасы.
Повозка с ужасающим грохотом неслась вперед, оставляя глубокие борозды в мягкой почве. Спустя полчаса, почти не повредив поля, они въехали в город через одни из двадцати ворот. Отряд солдат в вычурных, сверкающих серебром мундирах отдал честь Янесу, на что тот любезно пожелал им доброй ночи.
Сразу же из конюшни вывели восемь лошадей, оседланных на турецкий манер: с короткими стременами и под алыми чепраками[17]. Португалец и его люди пересели на коней и пустились во весь опор, крича: «Дорогу! Дорогу!»
На улицах было множество людей, поскольку рани Ассама подарила своим подданным ночное освещение, велев развесить повсюду большие китайские фонари. Завидев принца, народ расступался и почтительно кланялся. Не прошло и пяти минут, как отряд подъехал к беломраморному дворцу с куполами, террасами и просторными внутренними двориками.
Спешившись, Янес взбежал по лестнице. Каммамури – за ним. Первым, кого они встретили, был Биндар, тот самый отважный всадник, отвлекший на себя внимание буйволов и давший передышку охотникам. Его не ранили, а значит, он каким-то чудом сумел уйти от разъяренного стада. За его спиной маячили трое стариков-индийцев в громадных тюрбанах и длинных шелковых одеяниях, почти прикрывавших острые, загнутые носы сапог. На их поясах висели тальвары с чеканными позолоченными рукоятями. Это были министры, управлявшие государственной машиной в отсутствие Янеса.
Не ответив на поклоны, португалец подошел к самому старшему и резко спросил:
– Итак, Бхарави, у нас новое преступление?
– Увы, ваше высочество. Отравили первого министра.
– Где же отравители? Завтра, чего доброго, отправят на тот свет и всех нас! Мою жену! Моего сына!
– С рани и наследником все хорошо, ваше высочество.
– Я очень тревожился за них. Где мертвец? Может быть, нам удастся понять, как именно его отравили.
– Он в Изумрудном зале.
– Идемте. Не впускать туда никого, кроме Каммамури и Биндара.
Они прошли широким двором, окруженным колоннадой в мавританском стиле, и вступили в зал, стены которого облицовывал зеленый мрамор, что переливался яркими изумрудными искрами. В центре, на низком диване лежал глубокий старец, укрытый легким покрывалом из голубого шелка.
Лицо его было искажено предсмертной судорогой. Бесцветные, словно у дряхлого тигра, глаза вылезли из орбит. Рот скалился почерневшими от бетеля зубами.
– Отравлен, это ясно с первого взгляда. – Янес промокнул шелковым платком
