бы пар, как из паровоза! Крылья прямого аристократического носа раздуваются, а желваки на щеках ходуном ходят. Еще чуть-чуть, и он себе точно челюсть свернет такими гневными манипуляциями. Ну, или свои белоснежные тридцать два в порошок перетрет…
– Зубы нынче дорого стоят, если что, – заметила я, улыбнувшись.
– Влада! – гаркнули на меня так проникновенно, что поджилки затряслись.
– Ау?
– Скройся. Просто, мать его, скройся, с моих глаз! – махнул рукой Жаров. – Чтоб я тебя ближайшие лет пять вообще не видел! А лучше двадцать пять, Рыбкина!
– Но я вот с тортиком! На чай… – запнулась, – примирительный пришла, – закончила шепотом и показала “соседу” свой драгоценный клубничный торт, в надежде, что этот мужчина еще подлежит исправлению и перевоспитанию.
Как оказалось, напрасно. Взгляд был у него такой, что я всерьез забеспокоилась, а не наденут ли мне на голову этот бедный торт.
– То есть, мириться не будем? – сделала очередное фантастическое умозаключение. А у Паши явно закончилось терпение. Потому что меня беспардонно подцепили за локоть, захлопнули дверь в квартиру и поволокли за руку в сторону лестницы.
– Небезопасно оставлять квартиру открытой, – попыталась я нравоучительно протестовать, упираясь пятками в пол. – А вдруг грабители?
Но меня как будто не слышали.
– Э-э-эй! Мне больно вообще-то!
– Потерпишь, – буркнул, но хватку ослабил Паша.
Влада
– Я хочу чай! – возмутилась я, припечатала тортом по мужской заднице в брюках и снова попыталась вырвать руку. Но не тут-то было. Держал он все еще крепко и тащил за собой все так же уверенно. Ступенька за ступенькой. Шаг за шагом.
– Дома попьешь чай.
– Но я всего лишь хотела помириться!
– Я тоже много чего хотел, Влада.
– Но я ведь даже торт купила.
– Это называется взрослая жизнь, Рыбкина! Когда ты чего-то очень сильно хочешь, а тебе в ответ коварная судьба подкладывает огромную и жирную свинью. Примерно такую же, какую ты днем подложила мне!
Ясно. Все еще дуется. Сорокет мужику, а он, как обиженный ребенок, с которым в песочнице мало того, что лопаткой не поделились, так еще ей же и по цветной панамке зазвездулили. Короче, без толку с ним спорить. Поэтому я, покрепче перехватив торт и возмущенно пыхтя, уже теперь покорно топаю следом за мужчиной, который меня совсем не желал слушать.
– И ключи не дашь? – буркнула я.
– Какие еще ключи? – рыкнул Паша.
– От смежной двери, – уточнила я с надеждой.
– Обрыбишься, Рыбкина! – варварски задушили мою веру на корню.
– А если я пообещаю очень хорошо себя вести?
– Нет.
– А если вдруг мне срочно помощь понадобится?
– Она, скорее, понадобится мне.
– У вас что-то случилось? Болит? Может, врача?
– Пока
