style="font-size:15px;"> – Да нет! Он по-прежнему был со мной в перемирии.
Эмма нахмурилась, пристально вглядываясь в лицо подруги. Потом выдала новую информацию:
– У нас с ними бой в субботу.
– Да? – встрепенулась Катька, тут же потеряв свою вальяжность. – Решили, да?
– Решили. Когда все разбегались, кто-то из них крикнул, что продолжим в субботу.
– А где?
– Не до таких деталей было, – язвительно фыркнула Эмма.
– Ладно, разберемся.
Катька снова легла, наблюдая, как подруга отнесла ее ватник, аккуратно повесила его на крючок и задернула занавеску, прикрывшую ряд пальто и тулупчиков обитателей этой спальни.
– Ну и что этот Дымин? – вернувшись, продолжила Эмма светскую беседу.
– Дымов, – исправила Катька.
– Неважно. Какой он?
– Какой?
– Ну я же видела. Верзила. Кулаки здоровенные. Взрослый уже.
– Да нет, ему лет четырнадцать. Ну, может, пятнадцать. Он сейчас в кутузку пошел.
– Куда?
– В кутузку. Выручать своих. Их ведь тоже там половили.
– Хм, – Эмма озадаченно вглядывалась в подругу. – Он тебя обидел?
– Что за вопрос? Нет, конечно. Мы и так с ними враги, забыла? Беспризорники нас ненавидят.
– А мы их, – вздохнула Эмма и потерла локоть. – Ладно, проехали. Тебя Серафима искала.
– Взбучку хочет устроить?
– Она же обязана…
Услышав о том, что Серафима ее ждет, Катька вытянулась в струнку, умерив свои атаманские замашки. Эмма взяла подругу за руку – и та даже не стала вырывать ладонь, хотя это и было против ее натуры. Катерина даже как-то оробела, и уже Эмма на ее фоне выглядела храброй. Девочки прошли мимо притихших подружек и отправились на верхний этаж здания, где в мансардных помещениях бывшего чердака теснились маленькие комнатки, в которых обитали жившие при детдоме учителя и некоторые из старших воспитанников. Ноябрьские сумерки уже затенили и длинный узкий коридор, и повороты старой деревянной лестницы, добавляя нервозности нашкодившим девицам. У двери Серафимы они остановились и переглянулись.
– Ну пойдем что ли… – неуверенно сказала Эмма.
– Не возвращаться же, – проворчала Катька и решительно постучала по деревянной панели, украшавшей дверь.
– Войдите, – донеслось из комнаты, и подружки повиновались приглашению.
