в каких нельзя было упустить ни грамма, да просто разницы натур. Билеты куплены на завтра, и хотя после на редкость удачно сделавшегося дела осталось свободное время, не менять же билеты, теряя в деньгах и в этой самой свободе, вроде бы нынче такой же, как у нас, а все равно не такой. Тем более, что краткосрочный отдых в Пунта-Але Гвидо предложил за счет компании, полностью удовлетворенной контрактом.
То раздражение, а то ничего. Иногда, сдается, и больше, чем ничего. Оба ощущали это и оттого только пуще фыркали друг на друга. Может, воздействие пиний. А что, запросто. Какие-нибудь фетонциды, которые, к тому же, вызывают кашель.
Гвидо рассказывал, что сезон у них начинается и кончается строго по графику, невзирая на любую температуру. Два месяца итальянцы не работают, резвятся в воде и у воды, заполняют все прибрежные кабачки, пьют вино, гама, криков выше крыши. А потом все как один дружно снимаются с места, и наступает тишина. Жизнь враз на любом побережье дешевеет, приезжают редкие не слишком состоятельные люди, в основном из-за итальянского рубежа, довольствуясь остатками тепла, впрочем, почти что летнего. Швейцары, по крайней мере, покраснели, то ли от солнца, то ли от ветра.
Все это он выслушал от Гвидо не впрямую, конечно, а через ржавую Булич, которую взял в поездку переводчиком. Когда она в их зачуханном областном центре успела выучить итальянский, Бог весть, но ему указали, он взял. И, в принципе, не пожалел. Как уж она на нем говорила, неизвестно, но успех переговоров во всех случаях следовало разделить с подчиненной Булич.
Боясь спугнуть утреннее настроение, она протянула нараспев: завтракать пойдемте? Уже, сказал коротко. Проследив взгляд, который он, не желая того, все же бросил на загорелые ляжки администраторши, высоко схваченные короткими шортами, Булич подавила вздох. Подождите меня, сказала она, я позавтракаю, а потом сходимте к морю, один день остался, надо ж насладиться. Без языка, он на самом деле был без нее, как без рук, но по явному своему простодушию она этим не пользовалась, и не он был у нее на поводу, как могло бы случиться, а она у него. Он был начальник не только по статусу, а и по характеру. И сейчас распорядился: я пойду, а вы придете.
Завтракая в маленькой уютной столовой о четыре стола, накрытых крахмальными скатертями, Булич видела в окно, как шеф шагает, в черном костюме и с белым банным полотенцем через плечо, ступая по камням, уложенным посреди изумрудной лужайки, прямо туда, где находилась аппетитная смуглянка. В одну секунду, дожевывая панину с брезаолой, Булич резко потеряла аппетит и правильно сделала, потому что в следующую секунду было уже не до брезаолы. Шеф положил правую руку на левую грудь в желтой майке, было видно, что без лифчика, и заговорил о чем-то, интересно, на каком языке, взволнованно подумала Булич. Девушка держалась спокойно, не дергалась, мужской руки с персей не снимала
