как подворотни у порта, кушаком.
– Ну, говорите же, дружище, что вас потянуло в эту вашу голубятню?! У вас же там какая-то цитадель… – оборачиваясь, закончил он мягко, отчего его штаны слегка обвисли и стали шире, а фигура утратила воинственность.
– Да, словом, ничего… – ответил Волшебник.
И осознал, что действительно – ничего. Не то, чтобы появление Воздуха изменило что-то, но Волшебник в его присутствии вдруг ясно ощутил, что сомнений нет, нет несоответствий, они разбились на осколки о принятое решение. И в то же мгновение за стеной, в тишине кабинета, на полке с образцами, в колбе, вспыхнул ярким светом и сильнее забился сияющим сердцем полученный состав.
– Не выпить ли нам чаю?! – воскликнул Воздух. – А про ничего и разговаривать нечего! – добавил он и продолжал: – Но завариваю я, а не этот ваш бесплотный. С него только кипяток, заварка, непременно листовая черная, немного цейлонского розового перца, тростниковый сахар первой очистки, палочка коричного дерева, мм… так… Да! И посуду! Не драконовую экзотику с микроскопическими чашками и расплющенным чайником – я из него проливаю половину, а высокий, хороший большой фарфоровый чайник! С пастушками. И чашки от него же! Словом, он знает, пусть дает весь тот сервиз, он стоит в буфете справа, его специально заталкивают в угол!
Волшебник, улыбаясь, кивнул и показал рукой на террасу, где на столике все уже было сервировано. Воздух удовлетворенно хмыкнул, и в его костюме стали доминировать неуловимые фисташковые тона, переходящие в охристые, почти золотые, повторяющие клонящийся к закату день, который скатывал к холмам солнце, и оно сквозь нежную акациевую листву светило как раз таким неуловимо фисташковым и охристо—золотым светом.
– Может, чего-то более существенного? – спросил Волшебник, сам ощутив вдруг голод. – Вы не проголодались?
– Нет, друг мой, благодарю! Я сыт вот этим, – Воздух окинул взором окрестности, открывающиеся с холма, принимаясь волховать над чайником.
Крутой кипяток слегка подсластил коричневым сахаром, дал ему постоять и вложил несколько свернутых в трубку листов чая, а пока чай заваривался, принялся обстругивать крошечным острым ножиком корицу, настрогав с четверть блюдца, ссыпал осторожно в заварку и, прикрыв крышечкой, сказал:
– А перцу положим потом – почти перед тем, как будем пить, хотя некоторые предпочитают его класть непосредственно в чашки.
Волшебник кивнул и принялся за суп с гренками, которые плавали крошечными коричневыми лодочками в крапинах растительного масла.
– Пройдусь-ка по саду! – сказал Воздух и через перила, как бретер, спустился к клумбе с мальвами. Слышно было, как взвизгнула там внизу Тень, и Воздух снова захохотал.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту
