их лишь как некий объём информации. Химеры стали для него набором данных, цифрами в строке «лимфоциты» и «эритроциты», длинными графиками ЭЭГ, чёрно-голубыми снимками МРТ.
И вот, возможно впервые за последние два года, Давид вновь взглянул на исследуемого с желанием узнать больше.
Следующим был Урса Марич, огромный, угрюмый мужчина, способный обращаться в медведя.
Для всех химер оставался справедливым закон сохранения массы: как и любая система, закрытая для переносов материи и энергии, тело химеры трансформировало ткани, сохраняя при этом общую массу. В «Нейме» не нашлось ни одного полузверя, способного трансформироваться в насекомое или в маленькую белку. Человек-пёс обращался в крупное животное, размером с человека. Отращивающий крылья Ян терял при трансформации часть объёма спины, грудных мышц, его кости истончались.
Урса был способен полностью обратиться в медведя ростом два метра и пять сантиметров, весом двести десять килограммов. В человеческом облике он достигал двух метров и тридцати сантиметров, имел широкий размах плеча, мощную грудную клетку, огромного объёма бёдра и ягодицы. Его вес всё ещё был двести десять килограммов. Этот человек одним взмахом руки мог отправить в нокаут даже самого опытного бойца MMA.
Беседа с ним заняла куда меньше времени, так как Урса был не столь словоохотлив, как Ян. Хотя его метаморфозы оказались весьма любопытными: он мог менять внешность и в человеческом облике, перераспределять ткани усилием мысли. Без труда увеличивал щёки, уменьшив плечи, или отращивал невероятные ягодицы, пожертвовав бицепсом. Это Давид знал из записей – просить Урсу продемонстрировать навык он не решился.
– Облик, в котором пришли, вы считаете своим обычным состоянием? – уточнил Давид, силясь сохранять нейтрально-скучающий тон.
Урса молча кивнул.
– Неконтролируемые трансформации случаются?
– Да… – проговорил он, чуть нахмурившись.
Давиду пришлось многозначительно поднять бровь, чтобы тот продолжил:
– Если больно, или если на эмоциях.
Серьёзно кивнув, Давид подумал, что не хотел бы встретиться с Урсой, когда тот «на эмоциях».
Третьей химерой, наконец, оказалась женщина. Её особенности были самыми скромными: лишь жабры на шее, благодаря которым она могла дышать под водой, а на руках и ногах у Лоры – так её звали – сформировались тонкие, почти прозрачные перепонки. Она не трансформировалась, поэтому, по её словам, была рада попасть в «Нейм» – это дало возможность спокойно общаться с людьми, не скрывая постоянно «проблемные участки тела».
Лора была высокой, крепкой, с густыми каштановыми волосами. Вероятность, что Давид видит перед собой Лотти, казалась ничтожной. Четвёртая дама, лисица, усилием воли отращивающая рыжий мех и пушистый хвост, тоже ни капли не походила на девушку, которую он искал.
Однако, несмотря на отсутствие результата, Давид остался доволен. Вернувшись
