Семенович! – раздался голос тещи из глубины больничного коридора. – Дорогой мой, приветствую вас! Так что вы мне скажете? Я звоню мужу? Он сейчас в Москве! Готов привезти в наше захолустье лучшего кардиолога Москвы! Лучшего!
– Альбина Николаевна, душенька! Не стоит! Уверяю вас, пока не стоит! Ваш зять в хороших руках! В моих! Прогресс медленный, но он есть! Уверяю вас!
Дверь в палату закрылась, и я очнулся.
Глава 6
За окном стояла душная южная ночь. Слабый ветерок не приносил прохлады. Я боялся пошевелиться: вдруг нечаянно сорву с себя сложные приборы. Сердце глухо долбилось в ребра, отдавая почему-то в шею ноющей тупой болью.
Осторожно приподнял голову и поморщился. От неудобного положения шея затекла, отсюда и неприятные ощущения. В темноте сумел разглядеть очертания еще одной кровати, по тумбочке возле своей и чужой. В глубине комнаты виднелся крупногабаритный шкаф. Дверь в палату была закрыта. Тишину нарушали только ночные звуки, залетающие в распахнутое окно.
Отчего-то сделалось невыносимо страшно от предстоящей встречи с Галкой. Я давно ее похоронил, выплакал, простился. Чуть не спился, прощаясь. Но, черт побери, так до сих пор и не отпустил. Не потом ли с тех самых пор для меня все женщины и не женщины вовсе, а так, подруги дней моих суровых, удовольствие на пару ночей или до тех пор, пока не начинают считать себя моей второй половиной.
А мы с Галчонком не были половинами. Мы как-то сразу с первой встречи поняли, что одно целое и по мыслям, и по духу, и по увлечениям. Одни книги, одни фильмы, одни чувства… С половинками не то. Все поделено ровно пополам. Только у одного обычно часть вдвое больше, а другому достаются остатки.
Я лежал в темноте с широко раскрытыми глазами и не представлял, что скажу своей покойной жене, внезапно оказавшейся живее всех живых. Что называется, прогулялся в прошлое! Но если меня для этого отправили в далекий семьдесят восьмой, то я готов туда смотаться еще пару раз, чтобы отца воскресить и мать. Так, стоп. Отец, выходит, тоже жив.
Интересное кино, это что ж такого я изменил в прошлом за несколько дней, что моя личная история так круто изменилась? Если еще и матушка жива-здорова, то тогда я, пожалуй, попрошусь в командировку назад в СССР еще пару раз. Если это поможет Кольку Веселова воскресить, который спас троих, вытащил из пожара, но сам погиб: придавило рухнувшей балкой в последний заход. Сходил, что называется, за беременной собакой… Собаку выпихнул, а сам…
Перед глазами одно за другим вставали лица погибших при исполнении парней-спасателей. Их, слава Богу, было немного, но каждый – герой, по-другому не назовешь. И за каждого я готов сходить, слетать, сбегать хоть в каждый год из тех семидесяти лет советской власти. Скажут – и вовсе останусь в прошлом, лишь бы только к жизни вернули.
– Шухер, паря, Кузьмич! – забормотал сосед по палате, проживая во сне свое прошлое.
Я улыбнулся, надо же, Кузьмич меня и в настоящем преследует. И только через пару секунд до меня дошло: на соседней койке сопел Женька. А я по-прежнему нахожусь
