него.
– Это был риторический вопрос. – По лицу Радного скользнула едва заметная тень улыбки.
– Аналогично. – Ира снова отвела взгляд.
Всю обратную дорогу к бару шли молча.
– Ирчик, пожалуйста, не спрашивай ни о чём! – взмолился Гена, стоило только Ире подсесть к нему. – Мучай Гарова. Он это любит.
– А каких это расспросов ты от меня ждёшь? – поинтересовалась Ира, хитро взглянув на Гену. – Я и не собиралась ничего у тебя выяснять.
– Правда? – в голосе Гены звучало недоверие.
– Истинная!
Ира действительно не собиралась расспрашивать его. Ей хотелось только одного: поскорее забиться в свой номер от всех подальше. Она с трудом дотерпела пока Радный, наконец, убедил изрядно захмелевших от почти безалкогольного пива «главных коней» возвращаться в город.
Ира думала, что, оставшись в одиночестве, ей удастся привести в порядок свои несущиеся беспорядочным бурным потоком мысли. Когда же она закрыла за собой дверь, в мозгу воцарилась звенящая тишина. Неожиданно для самой себя, Ира быстро уснула.
Разбежавшись по взлётной полосе, самолёт взмыл в воздух. Ира сидела у иллюминатора слева от Гены, справа от него у прохода сидел Радный.
За сосредоточенным обсуждением планов, они втроём не заметили, как пролетело время. Вернулись в реальность только, когда стюардесса милым голосочком сообщила, что их полёт подходит к концу, и авиалайнер вот-вот совершит посадку в московском аэропорту «Шереметьево-2».
Такси. Вокзал.
И вот они уже продолжают деловые переговоры в купе поезда, и незаметно пролетает ночь.
Утро.
С вокзала они сразу едут смотреть помещения под будущий цех. Потом переговоры в кабинете Радного.
Такси. Гостиничный номер.
Сон без сновидений, а рано утром снова кабинет Радного.
В таком бешеном ритме пролетела неделя.
– Ирчик, пожалуйста, не задавай никаких вопросов! – умолял Гена, провожая Иру на вокзал. – Мучай Гарова. Он это любит.
– Генка, ну с чего ты взял, что я собираюсь тебя о чём-то спрашивать?
– Ирчик, я специально тогда не пошёл с вами. Понимаешь, я ничего не могу тебе объяснить. Понимаешь, я не хотел, я не знал. Я вообще мало понимаю, что происходит НА САМОМ ДЕЛЕ.
Я – земной житель до мозга костей. Я даже рождаюсь и умираю в положенные сроки, как все нормальные люди. Не то, что Гаров, который вообще забыл, как это делается.
Ира, я понятия не имею, зачем все эти игры. Мне Женич как-то пытался объяснить, но я ничего не понял.
Понимаешь, я – земной. От любого из этих прохожих я отличаюсь лишь тем, что помню, как рождался, жил и умирал здесь много, много раз. Это – всё.
Я даже не знаю, почему это так. Для меня это само собой разумеющееся. Мне сложно понять, почему другие этого не знают или не помнят.
– Ген, зачем ты так волнуешься?
– Я чувствую, что должен тебе объяснить
