а мысль о действительном исправлении заключенных и о средствах к тому почти совсем чужда им». Далее, оценивая состояние дел со ссылкой на поселение, сравнивая ссылки в России и во Франции, автор пришел к неутешительному выводу о том, что Россия довольно сильно отстает по многим вопросам организации исполнения этого вида наказания, имея в виду прежде всего достижение цели исправления заключенных. Такой же вывод следует и из другой книги, посвященной описанию каторги, – «Как я попал на Сахалин», написанной В. М. Дорошевичем в 1905 г.[68]
И все же гораздо более ценным представляется то, что помимо широкой критики текущей правительственной политики, реформ пенитенциарной системы, во второй половине XIX в. развернулись активная публикация документов, вовлечение в оборот архивных материалов, сбор, систематизация и обобщение фактических данных, выявление и сбор необходимых статистических сведений и т. д. Исследователи идут вглубь российской истории, изучают различные ее периоды. В данной связи особо отметим труды Е. Н. Анучина, Д. К. Гальберга.[69]
Необходимо также указать, что в это время обширнейший блок научной литературы составили исследования, выполненные на региональном материале. Прежде всего, это работы по истории Сибири[70], которая в глазах современников зачастую представлялась не иначе как каторжным краем. Оценивая характер определившихся здесь авторских позиций, следует отметить, что особое значение в них получили споры о значении ссыльных в колонизации региона. В этом же ряду можно отметить работы, посвященные другим российским регионам, в частности, Сахалину.[71]
По мере развития исторических исследований, в сферу внимания ученых попадали новые аспекты пенитенциарной политики. В частности, эксплуатации труда лиц, приговоренных к наказаниям, связанным с лишением свободы, много внимания уделял А. В. Филиппов. В своей работе «О наказании по законодательству Петра Великого, в связи с реформою»[72] он, например, указывал, что «личный труд преступника, его имущественные достатки были элементами, которые нередко являлись составными частями тех сложных наказаний, какие любило законодательство XVIII века». Этот труд организовывался как в тюрьмах, так и в ссылке – в виде работ на каторге, или, как тогда говорили, «на галерах», в том числе при постройке новой столицы, вновь возникающих гаваней и крепостей, при разработке минеральных богатств, на заводах и мануфактурах, «одним словом, везде, где только требовались рабочие руки, а достать их среди остального населения было трудно». Более того, именно этот фактор – экономический – тогда стал выступать на первый план при формировании государственной пенитенциарной политики. Это очень важное наблюдение, сделанное обозреваемым автором.
Дело в том, что в последующей истории нашей страны такой акцент на использовании дешевого, а подчас бесплатного труда заключенных был вновь повторен
