имени святого Михаила) для исправления несовершеннолетних (существовал до 1735 г.), где применялись ночное разъединение, обязательные работы с обучением ремеслу и при молчании содержащихся.[17] Как указывает П. Д. Калмыков, над воротами этой тюрьмы были выбиты слова: «Parum est coerere improbos poena, nisi probos efficias disciplina».[18] В 1766 г. в Милане подобное пенитенциарное учреждение создается и для взрослых, после чего эта практика стала переходить и в другие страны.[19] Однако этот, равно как и последующий, европейский пенитенциарный опыт во второй половине XVIII в., т. е. до появления американских систем, остался без должного внимания современников.
Здесь же заметим, что обоснование необходимости исправления находящихся в тюрьмах преступников посредством одиночного заключения, привлечения к работе, молчания и молитв, теоретически первым обосновал бенедиктинский монах Мобильон (ум. в 1707 г.), который писал: «Провинившихся следует заключать в маленькие кельи, наподобие келий шартрского братства, с мастерскою, где они могут быть заняты какой-либо работой. Можно также каждой келье отвести небольшой садик, в котором они бы работали и пользовались воздухом в определенные часы дня. При богослужении они будут присутствовать, находясь в одиночных помещениях; их содержание будет самое скудное, поститься они должны часто. Им должно делать почаще внушения, и начальник, или его агент, обязан посещать их время от времени для утешения и укрепления в добрых намерениях. Когда этот порядок раз установится, я уверен, он не представится таким жестоким, каким кажется с первого взгляда, и при помощи его, я думаю, все тюрьмы можно сделать гораздо более сносными и полезнее, чем теперешние»[20].
Интерес к чисто тюремной проблеме в России и, прежде всего, у Екатерины II возник после известных работ Джона Говарда. Этот английский путешественник, изучавший следы землетрясения в Португалии в 1755 г., был взят в плен французами и на себе испытал все бедствия заключенных в тюрьме. В 1772 г. он был назначен главным шерифом Бедфордского графства, и в этой должности посвятил себя изучению тюрем[21]. Объездив многие страны и изучив там положение тюрем, он нашел их состояние чрезвычайно неудовлетворительным. Особое внимание Говард уделял тюрьмам у себя на родине и подробно изложил свои соображения на этот счет в 1777 г. в известном труде «State of prisons in England and Wales» («Положение в тюрьмах Англии и Уэльса»). Он писал, что государство, оставляя без внимания тюрьмы, где содержатся его граждане, способствует тем самым дальнейшему развитию преступности. В литературе описываются случаи, когда после посещения тюрем Говард вынужден был передвигаться верхом на лошади, поскольку его одежда настолько пропитывалась отвратительным тюремным запахом, что он не мог путешествовать в дилижансе, а своей записной книжкой он пользовался, только предварительно продезинфицировав ее над огнем[22]. Результаты изучения Говардом состояния в тюрьмах были признаны «неведомым миром», сродни положению «на дне»[23]. Он подчеркивал, что человек в существующих тюрьмах не
