логосы (ὑποθετικοί τινες λόγοι).
Подразумеваемая в словах «место, где стоял Бог» библейская ссылка – не Исх 20,21, а Исх 24, 9–10.
На самом деле Дионисий соединяет два места из Исхода:
– Исх 20, 21: «Моисей вступил во мрак, где был Бог» (Μωυσῆς δὲ εἰσῆλθεν εἰς τὸν γνόφον οὗ ἦν ὁ θεός)
– Исх 24,9 – 11: взошел Моисей и семьдесят, «и видели место, где стоял Бог» (Μωυσῆς… καὶ εἶδον τὸν τόπον οὗ εἱστήκει ἐκεῖ ὁ θεός).
И взошел Моисей и Аарон, и Надав, и Авиуд и семьдесят из старейшин Израилевых, и видели место, где стоял Бог Израилев; и под ногами Его (ὑπὸ τοὺς πόδας αὐτοῦ) – как бы изделие из сапфировой плитки и как вид тверди небесной по чистоте. И из избранных Израилевых не погиб ни один, и явились они на месте Божием, и ели и пили[114].
Существует долгая традиция христианского толкования этого текста, начиная с Евагрия Понтийского[115], отождествившего подножие из сапфировой плитки с состоянием ума (κατάστασις νοός), которое, в своей чистоте и обнаженности, становится молитвенным. Таким образом, «место, где стоял Бог» и есть сам ум, озаренный светом Троицы.
2.3. Гипотетические логосы (λόγοι ὑποθετικοί)
Это указывает, как мне кажется, на то, что божественнейшие и высочайшие из предметов созерцания и разумения являются всего лишь некоторыми гипотетическими выражениями (λόγοι ὑποθετικοί) подножий всё Превосходящего, с помощью которых обнаруживается превышающее всякое мышление присутствие Того, Кто опирается на умственные вершины Его святейших мест[116] (МТ I, 3, 1000 D – 1001 А)
Прежде всего, следует отметить, по ощущению самого Дионисия, он предлагает новое толкование места Бога, так как он говорит в первом лице: «Это указывает, как мне кажется».
«Место, где стоял Бог» – это «гипотетические логосы». Термин ὑποθετικός не следует воспринимать в платоновском или аристотелевском смысле. Платон дает этимологию термина λόγοι ὑπόθεσις в VI книге «Государства»:
…Вторым разделом умопостигаемого я называю то, чего наш разум достигает с помощью диалектической способности. Свои предположения он не выдает за нечто изначальное, напротив, они для него только предположения как таковые, то есть некие подступы (τὰς ὑποθέσεις ποιούμενος οὐκ ἀρχάς, ἀλλὰ τῷ ὄντι ὑποθέσεις, οἷον ἐπιβάσεις) и устремления к началу всего, которое уже не предположительно (511 с)[117].
Если в Государстве Платона гипотезы суть, согласно переводу Леона Робэна, points d’appui pour s’élancer en avant («точки опоры, чтобы устремиться вперед») [в русск. перев. А. Н. Егунова, «некие подступы и устремления»], то в Мистическом богословии Дионисия это скорее сапфировое подножие или сиденье, которое находится под (ὑπό) ногами Бога[118]. И различие этих двух смыслов слова «гипотеза» указывает на разницу между платоновской точкой зрения, согласно которой ум может стремиться вперед вплоть до беспредпосылочного («негипотетического») начала, и точкой зрения христианской, согласно которой ум пребывает ниже божественного начала и не может сам собою достичь его, ибо Богоначалие совершенно запредельно.
Чему
Исх 24, 9–11.
Évagre le Pontique (Евагрий Понтийский),
Τοῦτο δὲ οἶμαι σημαίνειν τὸ τὰ θειότατα καὶ ἀκρότατα τῶν ὁρωμένων καὶ νοομένων ὑποθετικούς τινας εἶναι λόγους τῶν ὑποβλημένων τῷ πάντα ὑπερέχοντι, δι’ ὧν ἡ ὑπὲρ πᾶσαν ἐπίνοιαν αὐτοῦ παρουσία δείκνυται ταῖς νοηταῖς ἀκρότησι τῶν ἁξιωτάτων αὐτοῦ τόπον ἐπιβατεύουσα (MT I, 3, 1000 D – 1001 A). [Г. М. Прохоров переводит λόγοι ὑποθετικοί как «гипотетические выражения».]
Русск. перев. А. Н. Егунова в: Платон, Собр. соч. в 4 т., М., 1994, т. 3, с. 293.
Ср. Исх 24, 10: τὰ ὑπό τοὺς πόδας αὐτοῦ.
