style="font-size:15px;"> – А ты чего здесь? – вырвалось у Либерти.
– Мама с моей младшей сестрой на ярмарку невест уехали, а я сразу сюда – тебя встретить, а ты что, не рада?
– Извини, я рада, конечно, это от неожиданности, слушай, а тебя чего не взяли?
– Мама решила, что у меня нет никаких шансов, поэтому теперь за всё отдувается Клео. Да глупости это всё, ты лучше расскажи о том, как ты жила в доме лорда, интересно, жуть.
– Подожди, а где Вальмор?
– На рынок пошел, свежей сметаны купить, я из неё такой крем для торта сделаю – вы пальчике оближите.
Либерти выпучила глаза – Вальмор пошел на рынок, и это учесть, что он сам никогда ничего себе не покупал, сначала о нём заботились родители, потом он жил на всём готовеньком у Гиленхааалов, а потом с ним нянчилась Либерти. Может она ошиблась домом? Да нет, вот стоит Лилия – тоже надо сказать немного странная – весёлая, разговорчивая и дом убран до блеска и обед готов, а ведь её не было всего неделю, что произошло?
– О, Либерти, девочка моя драгоценная приехала – на пороге возник Вальмор – как мы скучали, да, Лилия? Бывало сядем вечером чаёк попить и всё тебя вспоминаем.
Либерти мигом навострила уши – это что, значит Лилия бывала здесь и раньше, пока она была в отъезде? Она зыркнула на подругу, но та мигом исчезла на кухне вместе с купленной сметаной. Так, оставим это на потом, а сейчас порадуемся её возвращению.
11
– Ах, а какие Лилия пироги печёт – говорил Вальмор, когда на следующий после её приезда день Либерти взялась за готовку. Конечно, она готовила средне, но Вальмор мог бы и промолчать.
Смутные подозрения, появившиеся у Либерти вчера, сегодня обрели четкую форму – Лилия явно решила охмурить Вальмора, вот гадюка, а такой тихоней прикидывалась, ниже травы – тише воды. А как только Либерти за дверь, так сразу принялась сюда каждый день шляться, пироги печь, по углам сор мести, рубахи штопать, так глазом моргнуть не успеешь, как тебя выставят вон, Вальмор ведь такой мягкотелый, и если уж этой корове удалось провести её, Либерти, то Вальмора подавно проведет. Ах она такая-сякая.
– А сегодня что-то её нет.
– А тебе что, меня мало? – неожиданно даже для себя рявкнула Либерти, а потом, что еще страннее, расплакалась и убежала к себе.
Кое-как утерев злые слёзы, Либерти призадумалась – теперь она понимала чувства миледи Гиленхаал, обидно и горько, когда заменяют другим человеком, ибо всем так хочется быть кому-то нужным. Либерти знала Вальмора давно, еще с тех времен, когда была жива Нивея, она привыкла к нему, любила его и уважала, а теперь вот придется отдать его какой-то двуличной девке, змее подколодной, которую они по незнанию пригрели на груди. Да никогда, уж она расстарается. Но в то же время разумная часть Либерти шептала, что Вальмору нет еще 30 лет, что он добр, мил и совершенно не может обходиться без посторонней помощи – разве он не заслуживает счастья, ведь Нивею уже не вернешь, а жизнь продолжается. Лет через пять ты сама уйдешь от него в другую семью или за так манящий тебя
