лилию по самым разным местам – от леса до кабаков, где она участвовала в кулачных боях. Лилия каждый раз отнекивалась, но не уступить не могла, пока не хватало силы воли.
– Вот, смотри, ты уже врешь, дальше больше – начни огрызаться, а потом вообще хлопни дверью и приходи жить к нам.
– Нет, я так не могу.
– А хочешь, я сама выскажу твоей маме всё, что мы о ней думаем? Тогда она сама тебя выгонит.
– Нет-нет, Либерти, не надо.
– Зря, нельзя же всю жизнь бояться.
– Вот в этом главное отличие между нами – сказала Лилия – ты, Либерти, не боишься быть свободной, на тебе нет всех тех оков, которые обычно присущи человеку.
Либерти и впрямь обладала какой-то болезненной склонностью к свободе и опасным приключениям. Любые правила, предписания, советы её раздражили, и ей всегда хотелось сделать всё наоборот, а если от этого нельзя было никуда деться, то она, скрипя зубами, подчинялась, зато ночью, когда её никто из знакомых не мог видеть она отрывалась по полной. Дождавшись, пока Вальмор заснет, она брала стелпсы и вылезала в окно, а дальше, как повезет – то в драку впутается, то на стаю бродячих собак наткнется, или пойдет на погост попугать случайных путников. Невзрачные с виду стелпсы превращались в руках Либерти в грозное оружие, один она обычно носила в пучке волос на затылке, другой в миниатюрных ножнах на левой руке – убивать, конечно, она людей не убивала, но двух особо приставучих мужиков слегка порезала, и это в одиннадцать-то лет.
Так что можно было сказать, что в Либерти уживались два человека – один хладнокровный, хитрый и жестокий любитель опасных авантюр, а другой – добрый, веселый и справедливый. И пока они находились в равновесии, но надолго ли?
И вот, как то одним вечером свободолюбивая натура Либерти была поставлена перед неприятным для неё выбором.
8
Либерти уже собиралась отправиться на свою обычную ночную развлекуху, как тут к их дому подъехала карета.
Кого это еще принесло на ночь глядя? – удивилась Либерти и пошла открывать, зажав в одной руке стелпс. Эта привычка осталась у неё с Эонфлакса, где ночью дверь или вовсе не открывали, а если открывали, то с ножом в левой руке и топором в правой, а если у вас был лук, то приходилось возиться с замками ногам, а что делать, жить то всем хочется. В окрестностях столицы нравы конечно были другими, но Либерти предпочитала не рисковать.
Но полуночный гость превзошел все ожидания – эта была миледи Гиленхаал. Вальмор в своём дурацком ночном колпаке только глазами хлопал от удивления и поэтому не заметил, что у Либерти из-под ночнушки торчат штаны.
– Чем обязан, миледи? – Вальмор не знал как себя вести и только наматывал кисточку от колпака на палец.
– Я хотела бы пригласить Либерти пожить у нас недельку-другую – выдала наконец миледи Гиленхаал, а потом просто рухнула на колени и заплакала.
Вальмор засуетился, принес воды, а Либерти пока стояла с открытым от удивления ртом – если учесть, что она видела
