вот что еще просила передать тебе – и Либерти отдала Вальмору обручальное кольцо, чем вызвала новый приступ истерики. Воспользовавшись этим, она подошла к очагу и бросила туда письмо Нивеи – пусть уж Вальмор навсегда запомнит её только с хорошей стороны.
***
А уже утром Либерти представили миледи Гиленхаал – высокой и улыбчивой молодой женщине.
– Конечно, Вальмор, я позабочусь о вашей протеже, Либерти будет устроена в один из лучших пансионов.
– Благодарю, миледи, но я бы хотел, чтобы её отправили учиться в заведение попроще – тут Вальмор понизил голос – я боюсь, что она может привыкнуть к роскоши, а ведь её когда-нибудь придется идти работать. Девочка может очень болезненно это пережить.
– Вздор, я беру её под своё крыло, когда её исполниться 16, мы просто выдадим её замуж за незнатного, но обеспеченного молодого человека.
– А может всё-таки какой-нибудь пансион поскромнее, за дорогой я не смогу заплатить.
– Не думайте об этом, Вальмор, все расходы я беру на себя – и миледи Гиленхаал тут же села писать письмо в пансион «Единорог», где директрисой была её добрая знакомая.
Ах, как иногда в порыве доброты мы невольно причиняем боль другим людям. Да миледи Гиленхаал была любительницей делать добрые дела, но о том, что Либерти будет среди богатеньких и титулованных сверстниц чувствовать себя «белой вороной» ей и в голову не пришло, ведь её попросили устроить ребенка в пансион, пожалуйста, она устроила, теперь можно принимать заслуженную похвалу.
Не прошло и недели, как Вальмор повез Либерти в пансион, который находился за городом.
– Деточка моя, ты обязательно каждую неделю пиши мне письма, а о каникулах сообщай заранее, чтобы я мог отпроситься и приехать за тобой. Учись хорошо, я знаю, тебе это не трудно, ты ведь у меня умничка.
Либерти оставалось только кивать – честно говоря, она ехала в пансион с радостью, ибо в небольших количествах Вальмор был еще ничего, но вот постоянно – он сюсюкал с Либерти словно она была младенцем, прыгал вокруг неё, постоянно справлялся о её самочувствие, в конце концов Либерти подумала, что у него просто немного замкнуло в голове после всего пережитого и она решила переносить все его закидоны со стойким смирением, ибо она чувствовала, что Вальмор её искренне любит.
Пансион «Единорог» поражал своим великолепием, не менее шикарный парк вокруг него и несколько десятков карет, среди которых экипаж на котором приехали Вальмор и Либерти выглядел ну очень уж убого. Все пансионерки их слуги (родители никогда не отвозили своих чад сами) просто рты пораскрывали от удивления, когда Либерти без чей-либо помощи вылезла из экипажа, сама взяла свой багаж, состоявший, о Оте, всего из одной сумки, и первой пошла к входу, оробевший Вальмор с письмом шел следом.
Директриса была сама любезность, слаще сахара и меда, но в глазах сквозило презрение, когда она смотрела на Либерти, которая впрочем выглядела нелепо в подаренном миледи Гиленхаал платье, все эти рюши и оборки совершенно ей не шли. Трясясь от волнения Вальмор
