не за горами,– закончила Лана.
Труп умершей в реанимации женщины спустили в подвал утром. Куликов и Ветлицкий важно провезли прикрытую белой простыней каталку мимо Ланы, задумчиво посмотревшей им вслед.
Примерно в это же время Артём вошёл в трёхэтажное здание старой постройки в центре города, где располагался офис Дубровского. Миновав охранника, он не спеша прошёл по длинному коридору, заглядывая в широко распахнутые двери кабинетов. В отличие от квартиры, на обстановку здесь явно не поскупились.
Приёмная обоих компаньонов находилась в самом конце коридора.
Юрий Викентьевич Силаев, импозантный мужчина за пятьдесят, сидел за столом, перелистывая документы.
– Леночка, это перепечатай,– отдавал он распоряжения секретарше.– А здесь нужна подпись Дубровского.
– Хорошо, Юрий Викентьевич.
Длинноногая девица в мини-юбке подхватила кипу бумаг.
«Неплохо бы попросить телефончик»,– привычно вздохнул Артём.
Силаев оторвался от документов и заметил посетителя.
– Вы ко мне?– строго спросил он.
– Я Шереметьев. Евгений Павлович должен был предупредить.
Силаев вздрогнул.
– Леночка, можешь идти.
Девица окинула Артёма насмешливым взглядом и гордо удалилась.
Силаев снова уткнулся в бумаги.
Артём выразительно кашлянул.
– Я вас слушаю,– не отрываясь от испещрённых таблицами листов, сказал мужчина.
– Я частный детектив, меня наняло руководство больницы…– с вызовом начал Артём, раздражённый нелюбезным приёмом.
– Я в курсе,– перебил мужчина и на мгновение настороженно глянул на посетителя из-под толстых стёкол очков в роговой оправе.– Я, так понимаю, главный подозреваемый?
– Вовсе нет.
Силаев недоверчиво покачал головой.
– Тогда зачем вы здесь, молодой человек?
– Я хотел бы услышать вашу версию произошедшего. История-то престранная, не находите?
Силаев вздохнул и отложил бумаги в сторону.
– Чай? Кофе?
Артём вспомнил высокомерную девицу.
– Нет, спасибо.
Силаев достал из стола большую хрустальную пепельницу с инвентарным номером на дне и закурил.
– Помните, «Место встречи изменить нельзя»? Эпизод, где то ли Шарапов, то ли Жеглов спрашивает у Юрского, то есть у Груздева, откуда у него дома взялся пистолет, из которого убили Ларису. А Юрский, то есть Груздев, отвечает что-то вроде «хоть убейте, не знаю откуда». Вот и я, хоть убейте, ничего не знаю.
Два небритых взлохмаченных субъекта неопределённого возраста резались в карты в убогой каморке под лестницей .
– Ах, ты, шельма!– воскликнул Куликов, потрясая в воздухе засаленной картой.– Ты что же это вместо козыря подсунул?
– Недогляд!
Ветлицкий выхватил карту
