style="font-size:15px;"> Облегчение я почувствовала только за воротами. Мы с псом медленно двинулись в сторону станции электрички. Мартин с упоением исследовал новые запахи, а я предавалась размышлениям. Удивительно, как иной человек ухитряется создавать невозможно душную, давящую атмосферу вокруг себя. Настолько душную, что любая встреча становится пыткой.
Как же все-таки так получилось, что вполне вроде бы благополучная и обеспеченная женщина -преданная жена, любящая мать, вырастившая достойных талантливых детей, – так отчаянно несчастна? Ее несчастие совершенно очевидно. Она пытается выбраться из него и находит единственный способ – быть в центре всего: событий, разговоров. Она не дает себе покоя, то вылавливая, то организуя малейшие поводы привлечь к себе внимание.
Я представила себе милую девушку, начинающую актрису, которая каким-то непостижимым образом выходит замуж за очень немолодого необщительного человека совсем из другого круга, ожидая от него того же, чего она ожидала и от сцены – внимания, поклонения, любви… А нашла сухость, замкнутость, откровенное равнодушие и… недурственный, надо сказать, достаток. С появлением детей сцена как-то отошла, а желание поклонения и восхищения осталось, их-то она и стала добиваться всеми возможными способами. Умишка занять себя ей недостало – и получилось то, что получилось.
Сделав такие выводы, возможно и неверные – что, собственно, мало меня заботило – я выкинула Альбертовну из головы и постаралась насладиться прогулкой.
Ветер стих… Подморозило… Летящая весь день с неба непонятная колючая крошка к вечеру превратилась в милый снежок. Дорога шла сквозь высокие старые ели: хвойный лес доминировал в этой части взморья – как, впрочем, почти везде на северном побережье залива. Современные загородные дома и советские дачи, отели и спа-центры, рестораны и кафе разместились в лесу, расчистив себе жизненное пространство и при этом старательно сохранив вековые деревья и молодую поросль. Автомобильные трассы и пешеходные дорожки струились среди елей, сквозь стеклянные стены бассейнов наступал хвойный лес, кафе и рестораны кормили видами мощных сосен и ухоженными газонами. Именно здесь начинаются карело-финские пейзажи с валунами, мелкими бурными речками, озерами, в которые смотрятся темные леса… Красота неописуемая!
С конца девятнадцатого века бум на дачи превратил этот берег залива в целую череду дачных поселков и городишек, где проводили лето чиновничество, интеллигенция и творческий люд разной степени достатка.
Я же родилась и выросла на другом – южном – берегу того же залива. Там Петр Первый задолго до общего бума раздавал приближенным (давал – отсюда и слово «дача») земли под строительство усадеб «для летнего жилья». Поэтому южный берег вдоль возникшей тогда же Петергофской дороги есть череда резиденций императоров и членов августейшей семьи, особняков знати и высшего чиновничества. Рядом Красное Село, где гвардия проводила скачки и где погибла бедная Фру-Фру…
Антуражем
