не стал скрывать интереса к такому повороту беседы и вопросительно приподнял брови:
– Меня зовут Сергей, – он, улыбнувшись протянул руку. – Ну, Али, просвети, в чём мои учителя заблуждались?
– Я знаю твоё имя, но позволь называть тебя командон. Ты большой начальник и уважаемый человек. Мне, сыну простого дехканина, негоже обращаться по имени к такому достойному чиновнику.
– Да, без проблем! Как будет удобней, – засмеялся Сергей, сам всё больше подпадая под обаяние необычного памирца и одновременно напрягаясь от проявляемых им способностей, знаний и качеств: – «Кто ты такой, Али? Откуда такая наблюдательность и языковые навыки у обычного горского пастуха? Сука, грохну своих! Как они его проверяли? Хотя, еще не все материалы пришли… Но все же, понять, что он прекрасно владеет русским, можно же было?! Расхерачу дознавателя с Колесниковым!».
– Курителями гашиша, хашашины, или ассасины – как их назвал Марко Поло, никогда небыли. Слово хашишийя означало нищий, а европейцам слышалось «гашиш». Вот они и пеняли на наркотики, в ужасе, не находя объяснения фанатическому самопожертвованию ассасинов, кои не имели вообще никакого имущества и привязанностей. В некоторых обрядах, конечно, использовались одурманивающие средства, но тогда это повсеместно был маковый опий. Невозможно быть под «кайфом» и неделями, а то месяцами, выстраивать сложнейшие комбинации по проникновению в окружение визирей, царей или влиятельных вельмож, чтобы в нужный момент воткнуть в сердце жертвы фирменный кинжал, – Али поставил пиалу на стол: – Очень хороший чай, никогда такого не пил. Имеет сам по себе привкус молока. Благодарю за угощение командон, – он приложил руку к сердцу и качнулся в лёгком поклоне. – Что касается этих знаний, то я приобрёл их в Душанбе, в Таджикском госуниверситете. Факультет философии. Там же и овладел русским. Правда прошло уже четыре года и навыки не те, в кишлаке не с кем говорить на языке Достоевского.
«Сука Колесников, точно прибью! Тёмный, неграмотный дехканин, блин…» – подумал Кузнецов, но вслух спросил: – Ничего себе, а почему вернулся в кишлак?
Али помрачнел, вероятно погрузившись в тягостные воспоминания, но после непродолжительной паузы, пояснил:
– Умерла моя мама. Отец тоже болен. У него онкология, радоновые источники причина. Раньше не знали, что горячие воды, бьющие из скал, при частом омовении могут быть опасны, а он лечил ими экзему. Хорошо помогало, но видать Аллах послал болезнь не для скорого выздоровления. Ему тяжело справляться с хозяйством, но уезжать в город нельзя. Родился и всю жизнь прожил в родном кишлаке Зонг, около трёх тысяч метров над уровнем моря. Сейчас ниже 2500 метров спускается, сразу давление скачет, кровотечения открываются. А я единственный сын остался, обязан жить в родительском доме. Две сестрёнки на мне тоже. А сестра с третьей сестрёнкой… – он замолчал и неожиданно уткнулся лицом в ладони.
Сначала Кузнецов не понял в чем дело, но потом сообразил, что парень прячет глаза. В местных наречиях, старший и младшие братья и сестры
