style="font-size:15px;"> – Бедность происходит единственно от лени или порока. – Катарина остановилась у камина, пустой зев которого был прикрыт ширмой. – Ибо сказано, что каждому воздастся по трудам его. Вот, к примеру, возьмем… вашу матушку… она ведь женщина простая… не поймите превратно, я вовсе не осуждаю, ибо мы не выбираем семью, в которой рождены, но праведным трудом и милостью богов ей удалось снискать благополучие для себя и своей семьи…
Наверное, это могло бы быть похвалой, если бы не слышалось за словами скрытое презрение? Или раздражение?
Ей, должно быть, обидно весьма, что, рожденная в княжеской семье, она вынуждена просить денег у купчихи. И эта Бержанина обида странным образом примиряла Евдокию с ней.
С ними всеми.
Она вдруг ясно поняла, что нелюбовь их происходит естественным образом от собственной несвободы, зависимости от ее, Евдокии, капризов.
А они ведь и вправду полагают ее капризной, вздорной и ничего-то не разумеющей в нарядах.
– И вы честным своим трудом его укрепляете, тогда как люди иные, дурного свойства, тратят жизнь попусту… взять тех падших женщин, которые спешат укрыться в обители. Разве достойны они милости богов?
Бержана раскраснелась. И стала почти красива.
– А разве нет? – тихо поинтересовалась Евдокия.
– Они согрешили.
– Все грешат.
– Они отринули заветы Иржены, опорочили и тело свое, и бессмертную душу, а теперь мыслят, что стоит помолиться – и будут прощены. Но сколько правды в их молитвах? Сколько искренности?
Всяко побольше, чем в ее собственных, только говорить это Бержане нельзя. Не обидится – оскорбится смертельно, заподозрив, что Евдокия равняет ее с гулящими девками… или не самому сравнению, но тому, что сделано оно не в пользу Бержаны.
– Нет! Только тяжкий труд во благо общества способен искупить содеянное ими. – Она сложила тощие цыплячьи руки на груди.
– И где же им трудиться? – Евдокия провела пальцами по кружеву.
Жесткое какое… и накрахмаленные нитки будто проволока… если сжать в кулаке, то кружево захрустит… Кто его плел?
Кружевницы на той фабрике, которую матушка еще прикупила…
…и в рабочем поселке…
…и брали туда всех, кто готов был работать. Не во искупление призрачной вины, конечно, но за деньги. Пусть труд кружевниц был тяжек, но и платили за него щедро. Учили. И выучивали.
И было ли это благотворительностью? О том Евдокия не думала.
– В работных домах, – ответила Бержана, гордо вскинув голову. И на блеклой шее ее вспухли синие сосуды. – Вот прекрасный пример цивилизованного решения проблемы. Всех бедняков, а также грешников следует отправить в работные дома, где их будут кормить…
– …проповедями, – тихо сказала Евдокия.
– А хоть бы
