ответственностью вдобавок… в насмешку, что ли, названо так? Впрочем, вольно им форсить, при нашей-то безответности. – И с большой драчкой?
– Да куда он денется, хапало. Народцу, опять же, подыграть хочет, моде… Нахапался под завязку, а держится плохо, если голоснуть сейчас – слетит, запросто. К тому идет уже.
– А ты не за модой?
– Нет. За нуждой, – сказал Поселянин, глянул невесело, но и жестковато. – Ну, не тебе, нехристю, спрашивать.
– Крещеный я. Бабкой, попа-то не было.
– Плохо крестили, выходит… А этого, архитектора, нашли наконец: Гашников – дельный, говорят. Сейчас заеду за ним, с ночевой заберу. А завтра назад. Может, и ты с нами?
– Рад бы. Но, сам видишь… Да и дело тут завязалось одно.
– Борзеет?
– Да как сказать… – В самом деле, как тут скажешь, даже и другу? Не оставишь, даже на ночку, жалко ее все-таки. И лишняя размолвка ни к чему – хоть в какую-нибудь, но обиду обязательно примет, поставит. – Вроде как обычно. Ну, состоянье это еще, боли какие-то головные…
– Значит, борзеет. – Поселянин качнул головой, неодобрительно. – Строгость держи. Ей самой сейчас нужна она, строгость твоя. А то разнюнится, ей же хуже еще…
– А ты со своей – что, держал?
– Моей не надо. Наоборот, терпит, молчит – когда говорить бы надо. Ругаю: не пересиливай почем зря себя, жены запасной у меня нету, не чучмек… Нет, моя – это моя. А бзыки если бывают – гашу, само собой. Не лаской, так таской. Но это уж редко, пустяки… так, пару раз, может. Мужики наши о таких говорят: с понятием.
– Слыхал, – подавил вздох Иван. – Чуть не с пеленок слышал… И что вы там назаседали?
– Ну, настоял на пятерках. Делили, судили-рядили… Вдобавок, «конфлик» вышел – так у нас татарин там один выражается…
– К столу, мужчины, – зашла в комнату Лариса. Успела уже сменить халат на платье, новое тоже, просторное, а сверху еще мягкую широкую, скрадывающую живот кофту надела. И причесалась, пахнуло лаком для волос. Нет, блеснуть она и любила, и умела, этого не отнять.
– Пр-равильно! – словно в первый раз увидел ее Поселянин. – Халат – смерть горячей любви!.. Своей сказал: наденешь дома – все, развод и девичью фамилию. Только рабочий, на дворе. А то вам дай повадку!..
Польщенная, Лариса не нашлась что ответить, улыбнулась лукаво и уплыла на кухню, они следом направились.
– Ты с шофером, нет? Выпьешь?
– Шофера не положено нам, сам знаешь… самому хоть иной раз за штурвал, за комбайнера. А нынче захватил, соседа, ему тут на рынок понадобилось.
– А что ж не позвал? Покормим, не обеднеем…
– Опять куда-то отъехал, на часок. А нам по такому делу можно.
По какому – выяснилось, когда налили и подняли рюмки. На что уж привычен был Базанов ко всяким его необычностям, но этого-то не ждал…
