Все запрыгнули в кузов машины, уселись – кто на деревянные лавки, а кто просто на пол, подстелив туристический коврик. Машина резко тронулась и поскакала по степной дороге в сторону моря. Причём действительно было ощущение скачек. Тот, кто не успел вставить ноги в стремя и крепко ухватиться за уздечку, немедленно вылетал из седла. Все, сами того не желая, стали прыгать друг на друга, как пинг-понговые мячики в спортлото. Причём каждый из мячиков реально имел свою цифру. На колени к Ромуальду приземлилась Ксения с весом примерно в 40 кг, затем она улетела, освободив место для долговязой Ирэн с массой в 45. После долговязой на колени к Ромуальду приземлилась Нателла Шульц с цифрой 60. Шапочкин сразу догадался, что это – победительница лотереи. Нателла удобно уселась и почему-то не улетала с колен до конца поездки. «Ой-ё, только б не травмировать гусара, – забеспокоился Ромуальд. – Иначе вся экспедиция коту под хвост».
Машина приехала на море в Коровью бухту. Почему она называлась Коровьей, никто не знал, но молока тут явно не давали. Вместо молока «старики» захватили с собой ящик крымского портвейна с ярким названием «Алушта». Все стали раздеваться до плавок и купальников и прыгать в тёплые прибрежные волны Азовского моря. Ромуальд немного замешкался, но уже успел снять футболку и оголить своё щуплое скелетообразное тело с небольшими проблесками мышц в районе груди и плечевого сустава. Он сразу же немного напряг этот «перспективный район», дабы казаться чуть-чуть пофактурнее, но через секунду размяк, случайно задетый бицепсом пробегавшего к морю Бормана. «Ничего, – подумал Ромуальд, – зато я сухожилый и у меня крепкая кость».
Жанна, так же, как и другие девчонки, разделась. Скинула с себя футболку и лёгкую коротенькую юбку, оставшись в открытом ярко-розовом купальнике, сидевшем точно по её девичьей фигуре, заметно выпуклой только в районе груди. Гибким движением рук она собрала густые каштановые волосы в хвост и закрепила его алой резинкой. Жанна потянулась вверх, волнообразно вытягивая руки к небу, затем развела их в стороны, опустила и неспешно двинулась к морю. В этот момент Шапочкину показалось, что у него внутри взорвалась грозовая молния и её боевые кругообразные волны ударили во все части его хрупкого тела. Под воздействием этой молнии коротенькие джинсовые шорты Ромуальда как будто бы выдавило изнутри. Они напряглись, стали упругими и гордыми, образуя впереди странную выпуклость в виде небольшого холмика. Шапочкин срочно опустил руки на холмик.
– Давай к нам, Ромуальд, – крикнул Алик Макаров.
«Старики» уже стояли по плечи в море и передавали по кругу открытую бутылку портвейна.
– Чего ты забыл там, снимай шорты и вперёд, – поддержал товарища Коля Табашидзе.
Шапочкину ужасно хотелось в море, ужасно хотелось сделать глоток портвейна. Он помнил это приятное чувство, когда вино, опускаясь в тело, создавало лёгкий озноб, вызываемый контрастом между горячительным напитком
