и проверил пульс коллеги. Затем, действуя по наитию, склонил голову ниже, к лицу Сурьяванша, и поморщился от резкого запаха алкоголя.
Чопра поднялся на ноги и вышел из кабинета.
– Не пускай посетителей к инспектору, пока тот сам их не пригласит, – сказал Чопра воспрявшему духом констеблю. А затем отправился на поиски Рангваллы.
Рангваллу он нашел в комнатке для допросов вместе с тучным мужчиной в сером костюме сафари: сидя под натужно кряхтящим вентилятором, толстяк обливался по́том.
– Немедленно арестуйте мерзавца! – требовал он, для вящей убедительности хлопая руками по коленям. – Этот негодяй сбежал с моей дочерью, а вы тут сидите и рассказываете, что ничего не можете сделать! Он, к вашему сведению, еще и мусульманин!
Вызволив Рангваллу из лап толстяка, Чопра увел его в одну из подсобок.
– Скажи мне, кто-нибудь уже ходил допрашивать отца утонувшего мальчика? – спросил он.
– Нет, сэр, – ответил Рангвалла.
– Почему?
– Таков приказ инспектора Сурьяванша. Он сказал, что дело закрыто. Несчастный случай, парень просто утонул. Конец истории.
– А что насчет вскрытия?
– Инспектор Сурьяванш сказал, что в нем нет необходимости. Боюсь, сэр, он отменил ваше распоряжение.
Какое-то время Чопра молчал.
– Где сейчас тело?
– В госпитале. Когда медики выдадут свидетельство о смерти, семья сможет забрать его для кремации.
– Покажи мне панчнаму.
Рангвалла замялся:
– Не обижайтесь, сэр, но вы больше не полицейский. Зачем вам в это ввязываться?
Чопра ответил не сразу. За годы службы он повидал немало трупов. Но эта встреча со смертью стала для него – как полицейского, разумеется, – последней. И потому приобрела в его глазах особую значимость.
– Рангвалла, мы ввязались в тот день, когда принесли присягу. В полицейской форме или без нее – мы всегда будем чувствовать себя причастными. И потом, мне всего лишь нужно навести кое-какие справки. Никаких серьезных целей я не преследую.
Когда Чопра спустя некоторое время покинул полицейский участок, в кармане его брюк лежала копия панчнамы.
Чопра поймал моторикшу и направился в жилые кварталы центрального Марола. Жизнь там, как и всегда, била ключом. Места это были не особо процветающие, но все-таки не трущобы. Обитали тут преимущественно католики, потомки выходцев из Гоа. Католическая община Мумбаи, не слишком многочисленная, отличалась тем не менее особой активностью – ее члены гордились своей гражданской сознательностью. Постройки вокруг – маленькие, жмущиеся друг к дружке, но раскрашенные в яркие цвета, – выглядели ухоженными.
Чопра отпустил рикшу возле дома первого из указанных в панчнаме понятых. Когда он постучал в дверь, на пороге появился невысокий грузный мужчина в синих шортах и белом жилете. Смуглый, с черными усами и красноречивой татуировкой в виде креста на
