прикосновение. Нехотя обернулась и увидела Антона, который безмолвно спрашивал, все ли у нее хорошо. Она искренне улыбнулась, одухотворенная и счастливая, и кивнула ему в ответ – да, в порядке.
Войковский тоже был взбудоражен и удивлен. А когда заглянул в блестевшие от слез глаза княжны, большие, красивые, не смог не подумать о том, что она сказала ему ранее. И как он мог не верить ей? Вот она вся! Как на ладони. Восторженная, глубокая, светлая. Разве могла она играть с ним или шутить о своих чувствах? Ведь если она злилась, это сразу видели все, если радовалась, то каждый об этом знал. Теперь он чувствовал острую необходимость просить у нее прощения. Лишь бы только она услышала, лишь бы только помиловала.
Дед Михей еще играл, когда девочка Машиного возраста слезла с верхней лавки и что-то шепнула той на ухо. Лицо графини повеселело, и она кивнула.
– Пойдем, – тихо сказала Маша Ольге и потянула ко второй двери, ведущей из флигеля.
– Но он же еще играет, – удивилась Полянская, а сама смотрела на Михея.
Тот глядел куда-то вдаль и не видел, что его слушатели отвлеклись.
– Он теперь долго так будет, – уверила Ольгу Машенька. – Пойдем, еще что покажу.
Все вместе, друг за другом, осторожно, чтобы не потревожить гармониста, они вышли через заднюю дверь, и графиня уверенно повела их к калитке.
– Марья Олеговна, она выводит за усадьбу? – переспросил Антон. – Понравится ли вашему батюшке, что мы пошли туда, и я вас не остановил? – забеспокоился он.
Маша покачала головой, а Ольга не преминула съязвить:
– Вы чего-то боитесь, князь? Так возвращайтесь!
А сама засмеялась и побежала вслед за Машенькой, которая уже вышла наружу.
Там, прямо за оградой, на небольшой поляне средь кустов, полыхал костер. На поваленных бревнах вокруг него сидела деревенская молодежь. Завидев господ, они, как до этого Михей и кухарка, стали кланяться и уступили им самые удобные места у огня.
Девки, стреляя глазами молодому хорошенькому княжичу, расхохотались, распустили длинные косы, закружили хоровод вокруг костра и затянули монотонные деревенские песни.
Оленька чувствовала себя так, как никогда прежде. Эта ночь казалась ей волшебной. Раньше ей не было так хорошо и привольно. Ветер не залетал на сокрытую от него поляну и буйствовал где-то за деревьями. У огня становилось жарко и весело. Она смеялась от души. И будто бы была пьяною.
Одна из девиц посмотрела томно на Антона, прошлась мимо него, неприлично вихляя бедрами, а потом внезапно схватила Ольгу за руку и потянула ее в круг. Та расхохоталась и повела хоровод вместе с деревенскими, пытаясь запомнить слова их песен. За ней следом пошла и Машенька.
Антон смотрел на Полянскую и удивлялся. В свете костра глаза ее полыхали огненными искрами, волосы, аккуратно убранные с утра в пучок, сейчас рассыпались по плечам тугими локонами
