style="font-size:15px;"> – Тебе же нравится выступать, правда? – Он подпирает стену плечом, пока Ральф возится с карточкой от двери.
– Нравится, конечно, – легко отзывается он.
– Хорошо. А то я со всем этим балаганом в одного не справлюсь.
– Ты и не один, – ворчит Ральф, распахивая перед ним дверь.
Трой как всегда лезет обниматься под градусом, отчаянно, безудержно и бесконечно долго; заверяет, что безумно, безумно счастлив это слышать, но счастливым совсем не выглядит. Трой в последнее время похож на барахлящее ламповое радио, которое и поёт немножко, и светит, но то и дело промигивает и затухает. Ральф боится, что если сожмёт объятья крепче, то что-нибудь поломает.
∞ ∞ ∞
– У нас с парнями традиция: после шоу идём в паб и пробуем там местное, – мечтательно вспоминает Сидни. – У вас свои традиции есть?
– Не знаю, я просто лежу в углу гримёрки после шоу.
– Конечно, лежишь, – посмеивается он.
– Потом меня выносят, как с поля боя.
– Конечно, выносят. Вы милейшая банда. Братья по оружию.
– Братья мечты, – смеётся Трой. – И по оружию.
– Как у Джеффа Бакли?
– Как у Placebo.
– Конечно, как у Placebo, – понимающе кивает Сидни. – Мог бы и сам догадаться.
Он задумчиво вздыхает в монитор, потирая щёку; Трой ловит момент для ответного вопроса:
– Что вы теперь с парнями будете делать, если не «пробовать местное»?
– Ох, кот, если бы я знал. Очевидно что-нибудь будем. Плохая примета – нарушать традиции.
∞ ∞ ∞
Ральф ничего никому не рассказывает, но осторожно делится соображениями с Майком. У Майка, разумеется, на всё есть своё мнение.
– Помнишь, когда мы ещё с Солнышком первый фест играли? Когда нас поставили на второй день, а на первом дне Гордон сорвал голос в толпе, потому что знал все песни, и запивал всё коктейлями, а потом припёрся к выступлению еле трезвый в футболке наизнанку и получил от тебя нагоняй.
– Помню, – кивает Ральф.
– Он тогда всё равно лучше всех был, – угорает Майк. – Это все тот же Гордон. Просто фест побольше. Если он сказал, что сделает, значит сделает.
– Он много чего говорит, – замечает Ральф.
– Так он и делает дохера. Когда он тебя подводил?
Ральф понимает в принципе, что им всем охота на большой клёвый фест, потому что они пропустили целое лето с фестивалями по его, между прочим, ральфовой вине, но не совсем понимает, почему никто не разделяет его опасений.
– Помнишь те ебанутые счастливые джинсы, «буду носить их до конца тура»? – припоминает Саймон. – Когда он так запрыгался, что они с него свалились, он запутался и упал?
– В первый раз слышу.
– А, тебя тогда не было. Мы так ржали, что не могли
