Трой громче, чем следует.
– Я же за тебя переживаю, – обижается Ральф. – Ты больше всех загоняться будешь, если что-то пойдёт не так. Нам не нужен этот фест, тебе надо домой и к врачу.
– Нужен! – не соглашается Трой.
– Это не последний фест в жизни, что ты к нему так прицепился?
– Потому что это весело! Это мой Диснейлэнд, Ральф, ну блядь! Я хочу что-нибудь большое и весёлое!
Ральф понимает, что чего бы он ни говорил, все его веские аргументы разбиваются о железное непосредственное «хочу!», и они всё равно поедут, потому что он уже всё решил, и потому что это всё тот же Трой – инфантильный избалованный эгоист, который годы назад вломился в его группу, как к себе домой. И Ральф не может спорить с ним, потому что это всё тот же Трой – бессонный худенький мальчишка с нервной царапиной от кольца на лбу, который предложил поменять название на «что-нибудь на А», а Ральф ведь не каменный.
– Awakers, – говорит Трой, показывая лого с бесконечностью на салфетке.
Ральф понимает, что обратно свою группу он не получит никогда.
Ему и не обидно уже, и не завидно, но сказать больше нечего. Какое-то время они просто сидят молча и остывают, как напитки в забытых кружках.
– Зачем мы спорим? Это бессмысленный спор, – беспомощно заключает Ральф в итоге. – Всё равно ты меня не слышишь.
– Я отлично тебя слышу и вижу, но я не согласен – это две большие разницы.
– Ты всегда со мной не согласен.
– Ты тоже. Но потом выясняется, что гольф с сырными шариками – весело, – разводит руками Трой, такой нарочито беспечный, дерзкий и едва искрящийся. Ральф совершенно не понимает, как у него хватает топлива гореть на сцене.
– Весело, – соглашается он.
– Ну вот, – удовлетворённо кивает Трой. – Так тебе нравится выступать или нет?
– Конечно, нравится.
– Мне тоже. – Соглашается он. – Давай делать то, что нравится вместе.
∞ ∞ ∞
– А этот парень – сессионщик?
– Это Ральф, – обижается Трой. – Ральф группу собрал, он у нас главный.
– Я думал, ты у вас главный, – удивляется Сидни.
– Я просто в микрофон пою.
Сидни поджимает губы, красноречиво изгибает бровь, но молчит.
– Почему ты спросил про Ральфа? – не унимается Трой.
– Пардон, лоханулся. Случается с лучшими из нас.
Приятель дальше смотрит в экран молча, подперев щёку рукой. Трой напряжённо сопит:
– Но всё равно же спросил.
– Да был у нас такой «ральф» просто. Потом не было, – вздыхает Сидни. – Не бери в голову, это твоя группа, ты лучше знаешь.
– Это не моя группа, – упрямо повторяет он, – Я вообще не силён в планировании и принятии решений, в отличии от Ральфа, и вообще… – он собирается продолжить, но Сидни строго обрывает:
– Вы все премилые ребята, я понял.
