затаиться там до утра и наказать подонков, если бы те посмели появиться. Наверное, если бы он с Климентьевым сделал так – по чести и по зову сердца, и рядом с девушкой лег труп ее убийцы, ему, Лугину, стало бы решительно легче. Но, с другой стороны, не значат ли эти мысли, что темные капилляры безумия уже проникли и в его мозг? Еще он задался вопросом: если человеческий мир охватила эпидемия помешательства и все катится под откос, с каждым днем кривее, хуже, то что будет с теми, кто выживет после девятого августа? Ведь те, выжившие, и он с Климентьевым, если им повезет, вряд ли смогут создать новый мир, гвозди для которого тряслись в багажнике джипа. Скорее все поуничтожают друг друга к чертовой матери. А немногих оставшихся доконает голод, беспросветные зимы и удушливая атмосфера. От цивилизации Homo Sapiens – по существу непрочного сообщества голых обезьян – не останется ничего. Затем планета-могила перейдет в руки кафрафцев.
– Аспирант, объясни мне такую вещь, – Лугин покосился на Дениса, покачивавшего головой под сокрушительные ритмы «Апокалиптики», и сделал магнитолу тише. – На кой инопланетникам наша старуха-Земля после катастрофы? И зачем они так тужатся подписать дурацкие соглашения о передаче территорий?
– Это ты сунулся не по адресу. Откуда мне знать, что у них на уме, – Климентьев смотрел вперед, где за поворотом дороги виднелась вереница машин. – Сомнений нет, что они имеют виды на территории, но отчего, почему не могу сказать. Может чисто шкурный интерес – чего бы не перебрать, что плохо лежит. И почему бы не оформить официальной бумагой с подписями местных царьков. Может, эта бумага имеет какой-то особый смысл в их хреново-звездных мирах. Кстати, как я слышал из разглагольствований Нефедова, особо рьяно они добивались передачи территорий от России. Прямо так, едва ли рубахи, вернее эти, скафандры на груди не драли в ООН – родины нашей, скоты, хотели. Вот на этот счет у меня соображения имеются.
– Ну, колись, – поторопил его Лугин, перекладывая ружье в другую руку.
– Просчитали они размеры катастрофы и врубились, что азиатская часть России в значительной степени уцелеет. Причем с большой кучей народа. А им этого как бы не надо. Они рассчитывают на планету в собственность целиком. Козлы-мутанты, блин, думают, сделают для вида доброе дело: вывезут непонятно куда часть населения, и мы им благоговейно в ноги кланяться будем. Ладно, похоже, там пробка, – он сбавил скорость до сорока.
– А я все думал, на кого похоже кафравцы. Какие-то уродские ассоциации вчера крутились в башке, аж разболелось в затылке. Сегодня понял: они напоминают мне ворон, слетевшихся на нечистый пир, в предвкушении человеческой гибели. Кафравцы… Это словечко созвучно со словом «катафалк». Тьфу, – мичман сплюнул на дорогу.
– Созвучно – поэт Цветик фигов, – остановившись позади «Газели» и ставшей посреди дороги «Волги», Денис открыл дверь и окликнул мужиков, что курили на противоположной стороне автострады. – Уважаемые, чего там
