голос Олайи прозвучал глухо и устало. – Ты сможешь сам встать на ноги?
– Д-да, наверное, – Джозу с трудом давалась речь.
– Франсуа? Что с Шико? – беспокоился Бунэ.
– Ещё в отключке. Я работаю над этим.
– А… где… тот мужчина? – Студент попытался встать, но поскользнулся и упал. Олайя подошёл к нему, перекинул его руку через плечо и помог подняться.
– Погиб, – бесцветно сказал Франсуа, взял Шико на руки и направился к лестнице. – Предлагаю пойти наверх.
– А как же девушки?..
На улице ничего не изменилось, кроме тишины. Пели птицы шумел весенний октябрьский ветер в кронах деревьев. Около дверей главного входа в усадьбу испачканная кровью Шико лежала без сознания на коленях такого же грязного и потрёпанного Франсуа, который перебирал небольшие склянки с жидкостями неприятных цветов – он доставал их из кармана на колчане и рассматривал на свету, пытаясь вспомнить, что в них находится.
Олайя и Джозу сидели рядом на ступенях и молчали. Студента мучал вопрос, что случилось с жертвами, но возвращаться внутрь не хотел, поэтому решил подождать, пока очнётся Барбатос.
Франсуа Марбас победно крякнул, открутил колпачок от баночки с жидкостью болотного цвета, влил пару капель под нижнюю губу Шико и закрыл склянку.
– Теперь ждём несколько минут, она должна очнуться. Если не подействует – уносим ноги, пока дакини нас не порвали.
– Оптимистично, – буркнул хмурый Олайя, достал из рукава трубку, забил ароматным табаком и чиркнул спичкой по камню. – Я не чувствую её смерти, Марбас. Всё получится. Будь уверен.
Минуты тянулись словно патока, заставляя волноваться троих мужчин. Порыв ветра взметнул пыль, и молодая листва на деревьях громче запела. Шико закашляла, Франсуа мгновенно поднял её голову, помог сесть, надавил на живот, и девушку стошнило чем-то чёрным и смердящим.
– Вот так, молодечик, – улыбнулся Марбас. – Яд пауков вышел. Ты как, заюш?
– Сносно… – Барбатос снова стошнило.
– Пошли сдирать шторы, – Олайя резко встал и, никого не ожидая, вошёл в усадьбу.
– Зачем? – крикнул ему вдогонку Джозу.
– Если дакини будут расхаживать голышом по улицам деревни, будет нехорошо, – Франсуа помог встать Шико, и они все вместе вновь вошли внутрь.
В холле Олайя без пощады сдирал плотные занавеси, стряхивал с них пыль и паутину, а затем складывал на плечи, словно снимал высохшее бельё. Ему активно помогал Джозу, повторяя манипуляции. Барбатос и Франсуа просто наблюдали за их действиями, сидя у дверей.
Девушки стали по очереди появляться перед Шико буквально из воздуха. Их было восемь, нагие тела были залиты кровью, а глаза будто светились. Каждая из них встала на колени и низко поклонилась перед Барбатос, затем восемь пар глаз посмотрели на неё, будто чего-то ожидая. Шико и Франсуа поклонились им в ответ в знак уважения. Джозу и Олайя замерли, забыв
