«вросли» друг в друга за годы брака, что порой общались молча, предугадывая желания друг друга, тут же выполняя их, не задумываясь о том, хочется ли это сделать. Он приносил плед, когда чувствовал, что Тамаре стало прохладно на свежем воздухе, укутывал ей ноги, садился рядом и обнимал. Она благодарно склоняла голову ему на плечо, согревалась… а потом вдруг вставала и шла в дом. Бранчевский улыбался вслед – он только что подумал о кружке горячего чая, жена тут же «прочла» его мысль…
Продать дом он так и не смог, отговорила соседка, напомнив, что он теперь для Киры и отец, и мать. «Посмотри на внучку, Андрей, – бледная и худенькая. На все лето к морю ты ее отвезти не сможешь, а тут у нас – рай. Днем, пока ты в госпитале, я присмотрю за девочкой», – пообещала тогда Катерина.
Андрей Миронович бросил взгляд на дом Муравиных – окна уже много лет были закрыты ставнями и заколочены досками. На входной двери болтался замок. После похорон Катерины он не виделся с ее сыном ни разу, хотя тот клятвенно заверял, что на дачу будет приезжать. Правда, клятва эта прозвучала, когда Петр был уже изрядно пьян.
Бранчевский не раз задумывался, почему так и не решился позвать Катерину замуж, ведь знал, что та не отказала бы. Только ли потому, что Катя и его Томочка были подругами? Или же главной причиной стала его вина перед Катей? Да, он винил себя, что не смог спасти ее мужа Ивана – тот умер у него на операционном столе…
«Ну наконец-то приехали!» Андрей Миронович скорее угадал машину Максима в клубах пыли на дороге. Резко затормозив, «Нива» остановилась у ворот дачи. Бранчевский быстрым шагом направился к машине.
– Что так долго? – набросился он на обоих, пытаясь по выражениям их лиц понять, ждать ли плохих новостей.
– Заглохли в полях! Хотел срезать напрямик, чтобы не возвращаться по забитой фурами трассе. Срезал… и полтора часа ни одной машины мимо! – ответил Максим. – Дайте что-нибудь попить, дядя Андрей, Кирка всю воду из бутылки мне на руки вылила. Я же сам чинился.
– Давай в дом. Холодное шампанское устроит?
– Кайф! Тогда машину к тете Кате на участок загоню, ворота у нее не на замке. Кстати, не в курсе, почему? Кто-нибудь приезжал на дачу хоть раз после ее похорон?
– Нет, – коротко бросил Бранчевский. – Кира, не замечала?
– Нет, – так же коротко ответила она и направилась к дому. Андрей Миронович с удивлением посмотрел ей вслед.
– Ну-ка, Максим, выкладывай, что между вами произошло!
– Ничего, дядя Андрей, нового. Втык ей сделал, что убивается по Лушникову. Всю обратную дорогу слезы лила. Сказала, что обидно ей, а я же вижу, что любит придурка до сих пор!
– Не любовь это, Максим, просто блажь и уязвленное самолюбие! – строго выговорил Андрей Миронович, хотя сердце болезненно екнуло.
– Как ни назови… Ничего, я Ольку на нее натравлю. Пусть еще она ей растолкует, кто таков ее бывший. Ёлы-палы,
