на первой неделе поста вытащила, пошла говеть и с собой его взяла. В день причастия Святых Тайн увидала, кто из говеющих в церкви женщин ведьмы, но выявила только невольных, которые дар передачей получили, а природные – творог почуяли и скрылись.
Насчитала Ульянка в деревне девять невольных ведьм да девять природных, которым пометила ворота, и решила: надо срочно к Хозяйке бежать, а то скоро вся деревня ведьминской станет.
А ей здесь жить, семью строить. Вон Еремей Галузин, кареглазый да ладный мастер, грозится сватов засылать. А она и не против. Ульяна потрогала атласную ленту и улыбнулась – Еремей подарил.
* * *
Говаривали, Хозяйку возле Азов-горы лучше искать, где схоронены разбойничьи сокровища. Они ей-то ни к чему – сберегает от лихих людей.
Ульянка ушла до рассвета, пока все спали. Взяла хлеба горбушку, а воду уж сыщет – в лесу ключей полно.
Заплутать не боялась: люд за кладом хаживал – протоптал тропу. По ней и пошла.
Когда солнце высоко встало, была она уже у Азовкиных слез, родника, села в тенек перекусить, внимательно на расщелины поглядывая: не мелькнет ли ящерка – предвестница Хозяйки горы? Заморилась, глаза напрягая, уснула. А проснулась – темно. Неужто ночь? Вскочила – ударилась головой. Пахло сыростью. Сердце захолонуло: пещера!
Засверкало мелкими искорками. Хозяйка или девка Азовка шалит? Ульяна вгляделась: к ней бесшумно кто-то приближался. Ахнула: зеленоглазка-красавица!
– С чем пожаловала, дочь Корзакова? – голос Малахитницы зажурчал, что хрустальный ручеек.
– Пособи от нечисти избавиться, Хозяюшка! – Ульянка робко поклонилась, но осмелела, заговорила бойко: – Ведьмы распоясались, житья от них нет.
– Веди ко мне Галузина, – от приказа сердце Ули сжалось. – Да не жалей. Ведьмак он. Ведьмы под ним пляшут.
Не успела Уля ответить – хвост ящерки мелькнул – сидит она уже возле ключа, любимого оплакивает, готовит в полюбовники Медной владычице, а верится в наговор с трудом.
* * *
Вернулась домой Ульяна сама не своя, как шла, не помнит: слезы глаза застилали, сердце узлом завязывалось, все об Еремее думала, больно люб ей мастер был.
Что делать? Деревню спасать или жизнь свою? Братья-сестры подрастают. Жалко их – сгубят ведьмы проклятые!
Надежда одна оставалась, тлел огонечек, что Еремей чист.
Кинулась опять к батюшке, только он один мог распознать. Согласился – вина на нем прежняя была. Нашел в деревне косточки ягненка, закопал под церковным порогом, чтобы ведьмак выйти не мог. Да, к счастью батюшки, не пришел в тот день мастер дел каменных в церковь.
Пришлось Ульяне самой за дело браться: бросила в кипящую воду камень и подкову – у кузнеца-вдовца взяла – вечером отнесла отвар к дому Галузиных, вылила под окно.
Утром узнала у баб, где корова болеет, пошла якобы
