Женись. Ничего, что старше, это даже лучше. И ребёночек у неё готовый, подрощенный ‒не такой маленький, чтобы хлопоты, но и ещё успеет привыкнуть, что ты отец. А некрасивая… так от красивой потом замучаешься мужиков отгонять.
А я всегда мечтал, чтобы красивая. Но не такая, чтобы всем понятно было, что красивая. А такая, чтобы только мне понятно. Чтобы как в фильме «Красота по-американски». Там есть момент, когда ветер поднимает полиэтиленовый пакет и кружит его над землей. И герой фильма говорит о том, что, когда увидел танец этого пакета, понял, сколько в мире красоты. Чтобы я тоже понял, сколько, когда увидел.
– Как ты можешь эту нудятину по сто раз смотреть? И в кого ты такой прибабахнутый? Отец твой козёл, конечно, но нормальный. Без этого вот.
Не хочу про отца. Мне кажется, что я бы никогда не бросил жену, если бы с ней случилось такое. Никого бы не бросил: ни жену, ни сына, ни собаку бездомную. Не мне судить, но в городе на моей бельевой верёвке отца нет, хоть он и живёт в соседнем подъезде. Мы видимся иногда на улице, здороваемся, как дела спрашиваем. Но ни ему, ни мне не интересно, как оно на самом деле. Нормально всё ‒ ты бы зашёл как-нибудь в гости ‒ зайду как-нибудь. Между нами ничего общего. У него новая жена, новый сын, а у меня всё по-старому: старая больная мать и старый трусливый отец. Пока-пока.
– Деньги есть? Две семьсот нужно. Наличными. Бабка принимает только наличные. И сказала, чтобы без сдачи.
Чтобы без сдачи, нужно купить что-то на триста рублей ‒ менять просто так никто не хочет. Я и в цветочный заходил, и в фото на паспорт. Спасительная «Пятёрочка» ‒ на первом этаже нужного мне дома. Адрес мама написала на куске страницы из журнала кроссвордов. Забавно так получилось, что, помимо кривой строчки «Толбухина, 17, квартира 65, Нина Васильевна, две банки», на листочке несколько обрывков слов и одно целое ‒ как будто шифр или заклинание: «ОТАЖ», «ЕЖИМ», «ПРАЧ», «РАЧ», «ЖЕРНОВА».
Согласен, я всё время перескакиваю с главного на всякую ерунду. Такой вот у меня недостаток. Я пытаюсь, правда, пытаюсь идти за главным, но сбиваюсь, путаюсь. Да и кто знает, что в этой жизни ерунда, а что главное?
Отаж-ежим-прач-рач-жернова… Сметана, чипсы с беконом, колгейт макс фреш свежая мята…
– Это всё? Пакет брать будете? – спрашивает продавщица на кассе. Я киваю. – Только потрите его хорошенько. Новая партия. Такая неудачная! Ужас как плохо открываются. Но других нет.
Продавщица права ‒ несмотря на все мои старания, пакет отказывается раскрываться. Я тру, мну, тереблю, злюсь ‒ никак.
– Надо дунуть, – слышу женский голос за спиной и поворачиваюсь. ‒ Говорю, дунуть надо. Дай сюда, покажу!
Она невысокого роста, можно даже сказать, маленькая. Пепельные, местами почти фиолетовые, локоны, круглые глаза с наращёнными ресницами и чуть раскрытые, в коралловой помаде, губы… Она немного похожа на куклу из моего детства, из той самой коллекции «девочку ждали». От неё пахнет чем-то вкусно-ванильно-клубничным.
